Город Великого Страха

— Дабы не огорчать благородное семейство, ее имя никогда не называлось. И только карточка в секретных архивах Скотленд-Ярда напоминает о леди Хоннибингл. По истечении срока наказания эту отвратительную бабу передали в семейство, которое поручилось за ее поведение. Увы! Она осталась преступницей, превратившись из воровки в кровопийцу, и с помощью страха Ингершама и мании мэра все скрывать начала творить свои преступления.

— Ее семья, — простонал Триггс, — ее сестры…

— Нет, ее надзирательницы, Сигма Тау. Дамы Памкинс не сестры гнусной леди. Но вы понимаете, почему они скрылись, услышав вашу болтовню? И почему исчезла вывеска, являвшаяся портретом одной из ее прабабок, которая передала ей как свою внешность, так и свои отвратительные инстинкты?

— Руфь Памкинс, — выдохнул Триггс, но Баккет прервал его.

— Еще не все сказано, — заявил он. — Не убивайтесь сверх меры, Сигма Тау.

Последний воздел к небу дрожащие руки.

— Вывеску сняли на заре…

— Ну и что?

— Не знаю… Мне трудно выразить свою мысль. Я не думаю, что дамы уехали далеко.

— Не так уж плохо, старина, но всему свое время, как говаривали наши предки. И здесь следует извиниться перед памятью Дороти Чемсен; вы едва не оказались несправедливым к ней, обвинив в покушении на вашу персону. Подлинная виновница покоится на плитах импровизированного морга, который мы только что покинули; вы понимаете, что у нее были все основания покончить со столь опасным человеком, как вы.

— Но Руфь? — продолжал настаивать незадачливый полицейский.

— Еще не все сказано, Сигма Тау!

— Загляните в календарь и скажите, когда над Ингершамом взойдет луна.

— Точно в одиннадцать тридцать.

— Обрекаю вас, Триггс, на бодрствование.

— Мы отправимся на Пелли… — нерешительно начал Сигма, и в голосе его не чувствовалось энтузиазма.

— Вовсе нет, мы не покинем пределов главной площади. Мы отправимся на выяснение тайны Кобвела.

Триггс пересчитал на пальцах: тайна Пайкрофта, тайна Фримантла, тайна Ревинуса, тайна сестер Памкинс — все они растаяли, словно снежные бабы под солнцем.

— У нас осталось два убийства, — тихим голосом подытожил он.

— И кое-какие пустячки… Когда появится наша приятельница-луна? В одиннадцать тридцать? Следует немного подождать, я заказал спектакль на традиционный час — на полночь. Время — лучший целитель, говорят деревенские жителя, и вскоре солнце согреет своими лучами славный городок Ингершам, — сказал Гэмфри.

— Лишенный всех своих тайн, — с сожалением добавил Триггс, осушая кружку эля, — а станет ли он счастливей?

— Они были бы менее счастливы, не останься у них привидение ратуши.

— Опять? — воскликнул Триггс.

— И навсегда, Сигма Тау.

Триггс, казалось, с интересом погрузился в изучение твердых зеленых горошков в своей тарелке, а также банки с пикулями и горки сухого печенья.

— Куда же мы идем сегодня ночью? — с трудом выдавил он.

— В «Галерею Искусств», где Грегори Кобвел умер от страха. Я хочу познакомить вас с той страшной вещью, которая вызвала его смерть.

— А как мы попадем к Кобвелу? — встревожился Триггс. — Ведь мы не можем прибегнуть к взлому, а ордера на…

— Тю-тю-тю… не будем кипятиться. Я знал, что уважаемая миссис Чиснатт имела дубликаты некоторых ключей. Я нанес ей дружеский визит и забрал их. Когда я уходил, она заклинала меня опасаться Сьюзен Саммерли, дьяволицы, изготовленной из папье-маше, а не из доброго воска.

— Глупости! — проворчал Триггс.

— Не думаю, — серьезно ответил его бывший шеф.

«Великая Галерея Искусств» не изменилась; лишь из-под ног полицейских поднялось пыли больше, чем когда-то поднималось из-под ног покойного Кобвела.

Они уселись на плюшевый диванчик, и Баккет погасил карманный фонарик. Было достаточно светло. Поднималась луна, и шторы налились зловещим зеленоватым светом.

Триггс заметил, что манекен Сьюзен Саммерли, по-прежнему задрапированный в голубую мантию, находился на том же месте и его устрашающая тень становилась все отчетливей.

— Полночь!

Башенные куранты медленно отбили роковой час.

Триггс вздрогнул и посмотрел в сторону окна: шторы медленно вздувались.

— Окно открылось! — прошептал он.

Баккет пожатием руки принудил его к молчанию.

В трех шагах от них стояла Сьюзен Саммерли. Она медленно поднимала руку, сжимавшую топор!

Триггс попятился, хрипя от страха.

— Ни слова, что бы вы ни увидели, — шепнул Баккет и зажег свет.

Сьюзен Саммерли стояла рядом, занося топор для смертельного удара.

Но… Триггс до крови закусил губу, чтобы не нарушить приказа своего шефа. В желтом свете он увидел бледную маску с закрытыми глазами и искривленным ртом, на которой блестели бисеринки пота.

— Ничего не предпринимайте, — еле слышно шепнул Баккет, — она не нанесет удара… она не может этого сделать. Дадим ей возможность спокойно удалиться!

Страшная фигура действительно отступила к окну и исчезла за шторами. И тогда Сигма Триггс увидел манекен, спокойно стоявший на своем месте с невинной улыбкой на устах.

— Вы узнали ее? — спросил Баккет.

— Лавиния Чемсен! — простонал Триггс.