Город Ветров

— Марина, а почему ты ничего не примеряешь? — спросила меня Ипполита. — Мы для тебя тоже купили.

— Спасибо, но у меня есть уже на смену, — ответила я, показывая на рюкзак.

— Ну и что? Смотри, в этих шароварах гораздо удобнее.

Мои подруги уже переоделись. Что ж, выглядели они совсем не плохо. На Ипполите были кожаные штаны в обтяжку. Тунику она сняла (я еще раз успела убедиться в том, что легенды об амазонках врут — грудь у нее была в порядке) и надела зеленую шелковую кофту с широкими рукавами.

Гиневра и Далила облачились в пышные шаровары. На Гиневре они были голубыми, а на Далиле — красными. Талии они перетянули шелковыми кушаками, что составляло разительный контраст с нижней частью тела. Теперь они примеряли рубашки. Блондинка выбрала серебристую, а брюнетка — черную.

Тем временем зеркало стало бледнеть и вскоре испарилось совсем.

— Как жаль, — огорчились мои подруги, — у нас еще много осталось примерить.

— Не думаю, что вам нужно взять с собой весь этот гардероб, — осторожно заметила я. — Надо собрать только самое необходимое. И в путь.

— Марина права, — коротко сказала Ипполита. — не на прогулку собрались.

Тут вернулся Гурастун и повел нас в домик, где я уже ночевала.

Пока Далила и Гиневра собирали на стол, Ипполита сказала мне:

— Пошли, Марина.

— Куда?

— Как куда? Буду учить тебя ездить верхом.

— А может быть, завтра начнем?

— Завтра мы трогаемся в путь. Так что давай, не увиливай.

Мы вышли из домика и пошли туда, где пасся мой серый в яблоках.

— Как ты его назовешь? — вдруг неожиданно спросила амазонка.

— Не знаю, не думала.

— Должна подумать, — наставительно произнесла она. — Нельзя животному без имени. Далила назвала своего вороного Ашкелоном, по имени города, откуда она родом, а Гиневра — Просперо.

— А у меня будет Ранет. Он же весь в яблоках.

— Ну что ж, Ранет, так Ранет, — согласилась Ипполита.

Мы пришли на поляну, где пасся мой Ранет. Рядом лежало седло.

— Смотри, — сказала амазонка, — сначала я покажу тебе, как седлать коня, а потом будешь это делать сама. Договорились?

Я кивнула.

То, что происходило в течение двух последующих часов, я, наверное, не забуду никогда в жизни. Сначала я пыталась влезть на Ранета, но животное в самый ответственный момент делало шаг в сторону, и я оказывалась на земле. Когда мне, наконец, удалось взгромоздиться на эту громадину, конь принялся высоко вскидывать зад. Я с ужасом вцепилась в холку, легла на шею своенравного Ранета и обхватила ее руками.

— Так, хорошо, хорошо, — подбадривала меня Ипполита.

Что может быть в этом хорошего? Трясясь, как на проселочной дороге в машине без рессор, я еле еле сделала два круга тихим шагом. Зубы щелкали друг о друга, руки были напряжены, ноги схватила судорога — в таком состоянии я не заметила, как стемнело.

— Все, — сказала Ипполита, — слезай.

Молча соскользнув с коня, я упала прямо в подставленные руки своей учительницы. Желание было только одно — лечь и помереть. Как я добрела до дома — неизвестно.

Увидев нас, Гиневра закричала:

— Девочки, ау! Сюда! Будем ужинать.

Но я, только вяло махнув рукой, расстегнула джинсы и брякнулась на кровать, заснув в падении на подушку.

Гурастун разбудил нас с рассветом.

— Пора вставать, уважаемые дамы, — крикнул он в окно.

— Сейчас, встаем… — послышались сонные голоса.

Открыв глаза, я хотела потянуться и не смогла. Дикая боль пронзила мои мышцы. Казалось, что на моем теле не осталось ни одного живого места. Боль перетекала с одной части тела в другую. Как я встану, как поеду?

Ипполита заметила мое состояние. Она подскочила ко мне и стала растирать мне ногу. Я завопила.

— Терпи, — приказала она, — так надо.

Далила взялась за мои руки, а Гиневра — за другую ногу. Я орала не переставая.

Как ни странно, боль постепенно стала отходить. Приятное тепло потекло по моим несчастным мышцам, и подруги отпустили меня. Пытаясь встать на ноги, я качнулась, выпрямилась и вихляющей походкой вышла из дома, чтобы умыться в прозрачном ручье. Вспомнив, какое действие оказала на меня вода, я не раздумывая разделась и прыгнула. Ипполита, увидев меня плывущей, поразилась и поспешила присоединиться ко мне. Вскоре мы уже плескались вчетвером, наслаждаясь последними спокойными минутами.

Из воды я вылезла, как заново рожденная. Нигде ничего не болело. Я почувствовала зверский голод и поспешила в беседку, где уже был накрыт стол. Гурастун завтракал с нами.

Поев, мы начали собираться. Приторочив сумки к седлам и надев свою амуницию, мои попутчицы вскочили на коней. Я смотрела на них со страхом.

— Ну что ты, Марина, давай! — крикнула Ипполита, и ее шлем сверкнул на солнце.

Набрав полную грудь воздуха, я разбежалась, подпрыгнула и… легко оказалась в седле. Удивившись такой прыти, я легонько тронула Ранета. Он послушно сделал несколько шагов. Я прочно сидела в седле.

— Молодец, Марина! — воскликнул Гурастун. — Теперь я вижу, что у тебя все в порядке. До свидания, дорогие мои!

И наша маленькая процессия двинулась к выходу из сада шаха Гаомарта восемнадцатого.