Город Ветров

— Как, ты умеешь разговаривать? — сказала я, придя в себя.

— Умею.

— А почему вчера ты не сказал ни слова? Ты же был в опасности!

— А вчера я не мог…

— Что не мог?

— Говорить, разумеется, — серьезно ответил мне Сенмурв, как будто это было в порядке вещей: говорящие псы величиной с теленка, и не просто говорящие, а еще и аргументирующие свои слова.

— Хорошо, — согласилась я с ним против своей воли, потому что еще не успела привыкнуть к виду дискутирующего спаниеля, — хорошо, тогда я задам вопрос по-другому: что послужило причиной тому, что ты заговорил?

— Судя по тому, что вчера произошли два события, изменившие мою жизнь спасение от паука и встреча с вами, мне трудно судить, что заставило меня изъясняться на твоем языке, — пес снова склонил голову набок, отчего одно его ухо повисло перпендикулярно земле, а другое осталось лежать на морде.

— А раньше ты мог говорить?

— Раньше меня об этом не просили.

— Слушай, Сенмурв, откуда ты взялся? — может, было слегка неэтично задавать такой вопрос, но я не могла удержаться от любопытства.

Пес задумался. Спустя некоторое время он почесался и односложно ответил:

— Прилетел…

— Что?! Кто прилетел? — это воскликнула не я, а проснувшиеся дамы.

Вместо ответа Сенмурв поднялся, потянулся, и вдруг за его спиной раскрылись большие кожистые крылья с размахом каждый около двух метров, и, лениво взмахнув ими, он поднялся в воздух.

Мы следили за ним, раскрыв рты. Произведя на нас должное впечатление, пес-летун мягко приземлился, сложил крылья, и они спрятались у него в шерсти на спине. Так вот на что я наткнулась вчера ночью, когда гладила его. А думала, что позвоночник.

Мои спутницы обступили его и принялись теребить, разглядывать крылья. Сенмурв покорно сносил их приставания.

— А как ты попал в лапы паука? — спросила Ипполита.

— Люблю грызть шишки, — опечалился он.

— Все понятно! — выпалила Далила. — Ты спустился на поляну за шишками, и тут он тебя схватил.

— Ага, — совсем понурился пес.

— Да не грусти ты так, — сердобольная Гиневра потрепала его за ухом, — все в порядке. Ты с нами, паук мертв. Что ж плохого?

— Она этого так не оставит…

— Кто она? — разом спросили мы.

— Как кто? — удивился он. — Колдунья. Это же ее слуга, вы посмотрите в кусты.

Ипполита решительно направилась к тому месту, на которое показал Сенмурв, раздвинула ветки и ругнулась в сердцах. Мы подошли поближе.

Паука не было. Вместо него лежало полупрозрачное тело маленького человечка, жутко безобразного, с выпученными глазами и выпирающими клыками изо рта. Он был уменьшенная копия дэва, которого я видела летящим на базар. Человечек под воздействием солнечных лучей, доступ которым мы открыли, раздвинув лапник, стал стремительно таять, пока не исчез совсем.

— Они не любят солнце, — сказал пес, — они под ним тают.

«Ничего себе Снегурочка, — сказала я про себя, — брр…, интересно, какие они ночью, когда нет опасности схватить солнечную радиацию?»

— И много у колдуньи их наберется?

— В полнолуние фрастры делятся пополам и так увеличивают свою численность.

— Кто? — спросили мы разом.

— Фрастры. Они слуги Душматани. Не такие большие, как дэвы, но от этого не менее противные.

— Кстати, Душматани, — спросила меня Ипполита, — не та ли это колдунья, которую мы ищем?

Кивнув, я снова обратилась к Сенмурву:

— Послушай, мы идем на поиски царевича Йомы. Тебе известно, что колдунья держит его, чтобы захватить кольцо Амаздахура?

Пес утвердительно кивнул.

— Не хочешь ли ты присоединиться к нам? Может, ты знаешь, где находится ее Город Ветров?

— Да. Нет, — ответил он и наклонил голову на другую сторону.

— Что? — не поняла я.

— Мой ответ на твой первый вопрос — да, на второй — нет, — Сенмурв громко шмыгнул носом и как-то обиженно произнес, — я привык к точным формулировкам.

— Ну, не придирайся, — остановила я его. — Мы сейчас пройдем этот лес, а вот куда идти дальше, абсолютно неизвестно.

— Надо идти к границе с Ирбувом.

— О, это интересно, — Ипполита подошла поближе, — а что мы там будем делать?

Далила с Гиневрой, закончив собирать поклажу, приблизились тоже.

Сенмурв был польщен таким вниманием к своей особе. Он разлегся, мечтательно закрыл глаза и продолжил:

— Из Эламанда нет пути в Город Ветров.

Наступила длительная пауза. Казалось, что он заснул.

Далила, не выдержав, подскочила к нему и стала его тормошить:

— Да проснись ты в самом деле! Будешь отвечать по-человечески или нет? Тебя за язык тянуть, что ли?

Сенмурв приоткрыл один глаз:

— По-человечески не буду, я не человек. А за язык не тяните — больно, и нет в этом никакого смысла.

Он снова отвечал только на сформулированные вопросы.

— Какой же выход?! — простонала Гиневра.

Мне пришла в голову мысль. Достав из рюкзака последний кусок мяса, я протянула его дремавшему псу. Не раскрывая глаз, он схватил кусок и проглотил в один миг. После этого вскочил, и как ни в чем не бывало проговорил: