Город. Все живое… Рассказы

– Не верю ни одному слову, – отрезал Хайрам. – Просто

Брэд где-то прятался…

– Мы прочесали весь город, – возразил Джо Эванс. –

Негде ему было спрятаться.

– В сущности, какое это имеет значение – верим мы

Брэду или не верим, – заметил отец Фленеген. – Поверят ли ему те, кто едет к нам из Вашингтона, – вот что важно.

Хигги выпрямился на стуле.

– Вы говорили, к нам едет Гиббс? – переспросил он

Шервуда. – И еще кого-то везет?

– Да, с ним кто-то из госдепартамента.

– А что он сказал, Гиббс?

– Что выезжает немедленно. Что разговор с Брэдом будет только предварительный. А потом он вернется в

Вашингтон и обо всем доложит. Он сказал, может быть, тут вопрос не только государственного значения. Может быть, это придется решать в международном масштабе. Пожалуй, Вашингтон должен будет посовещаться с правительствами других стран. Он стал спрашивать у меня подробности. А я только и мог сказать, что у нас в Милвилле один человек хочет сообщить чрезвычайно важные сведения.

– Эти приезжие, наверно, будут ждать нас по ту сторону барьера. Скорей всего, на шоссе, с восточной стороны.

– Да, наверно, – согласился Шервуд. – Мы точно не условились. Сразу по приезде он мне позвонит откуда-нибудь из-за барьера.

– По правде сказать, – Хигги доверительно понизил голос, – если только не стрясется никакой беды, можно считать, что нам крупно повезло. Шутка ли, прославились всем на зависть, ни у одного города сроду не было такой рекламы! Да теперь лет десять от туристов отбою не будет, всякому захочется на нас поглядеть, похвастать, что побывал в Милвилле!

– Если все, что говорит Брэд, верно, то можно ожидать последствий куда более серьезных, чем наплыв туристов, –

заметил отец Фленеген.

– Да, конечно, – подхватил Сайлас Мидлтон. – Ведь это значит, что мы встретились с иным разумом. Как мы справимся, будем ли на высоте, – может быть, это вопрос жизни и смерти. Я хочу сказать, не только для нас, милвиллцев. От этого может зависеть жизнь или смерть всего человечества.

– Да вы что? – заверещал Престон. – Неужели, по-вашему, какая-то трава, какие-то несчастные цветы…

– Болван, – оборвал Шервуд. – Пора бы понять, что это не просто цветы.

– Вот именно, – поддержал Джо Эванс. – Не просто цветы, а совсем иная форма жизни. Не животной, а растительной жизни: мыслящие растения.

– И вдобавок они накопили кучу знаний, переняли их в разных других мирах, – прибавил я. – Они знают много такого, о чем мы никогда и не задумывались.

– Не понимаю, чего нам бояться, – упрямо гнул свое

Хигги. – Неужто мы не справимся с какой-то сорной травой? Опрыскать их чем-нибудь поядовитее, только и всего…

– Если мы вздумаем их уничтожить, это будет не так легко, как ты воображаешь, – сказал я. – Но еще вопрос, надо ли их уничтожать?

– А что ж, по-твоему, пускай приходят и забирают нашу

Землю?

– Не забирают. Пускай приходят и живут с нами в дружбе, будем друг другу помогать.

– А барьер? – заорал Хайрам. – Про барьер забыли?

– Никто ничего не забыл, – сказал Николс. – Барьер только часть нашей задачи. Нужно решить задачу в целом, а заодно и с барьером уладится.

– Тьфу, пропасть, послушать всех вас, так подумаешь, вы и впрямь поверили этой ерунде, – простонал Том Престон.

– Может быть, мы и не всему поверили, – возразил

Сайлас Мидлтон, – но то, что рассказал Брэд, придется принять за рабочую гипотезу. Я не говорю, что каждое его слово непогрешимая истина. Возможно, он чего-то не понял, ошибся, что-то перепутал. Но пока это единственные сведения, на которые мы можем опереться.

– Не верю ни единому слову, – отрезал Хайрам. – Тут какой-то гнусный заговор, и я…

Громко, на всю комнату зазвонил телефон. Шервуд снял трубку.

– Тебя, – сказал он мне. – Это опять Элф.

Я подошел и взял трубку.

– Здорово, Элф.

– Я думал, ты мне позвонишь, – сказал Элф. – Ты обещал позвонить через часок.

– Я тут влип в одну историю.

– Меня выставили из мотеля, – сказал Элф. – Всех переселяют. Я теперь в гостинице возле Кун Вэли. Гостиница препаршивая, я уж хотел перебраться в Элмор, только сперва надо бы потолковать с тобой.

– Вот хорошо, что ты меня дождался. Мне нужно тебя кое о чем порасспросить. Насчет той лаборатории в Гринбрайере.

– Валяй, спрашивай.

– Какие вы там задачки решаете?

– Да самые разные.

– А они имеют касательство к растениям?

– К растениям?

– Ну да. Что-нибудь про цветы, сорняки, про овощи.

– А, понятно. Дай-ка сообразить. Да, бывало и такое.

– Например?

– Да вот хотя бы может ли растение мыслить?

– И к какому выводу ты пришел?

– Ну, знаешь, Брэд!

– Послушай, Элф, это очень важно.

– Ладно, изволь. Сколько я ни думал, вывод один: это невозможно. Нет такой движущей силы, которая побуждала бы растение мыслить. У него нет причины стать разумным. А если бы оно и стало мыслить, оно бы от этого не выиграло. Растение не может воспользоваться разумом и знаниями. У него нет никакой возможности их применить.

Оно для этого не приспособлено, само строение не то.