Город. Все живое… Рассказы

Если Фаулер умрет и станции на Юпитере демонтируют и покинут, затея мутантов сорвется. В активе человека будет учение Джуэйна и свой, ему предначертанный путь. «Экспедиция Центавр» отправится к звездам. Будут продолжаться эксперименты по освоению Плутона. Человек пойдет дальше по курсу, проложенному его цивилизацией. Пойдет быстрее, чем когда-либо. Превосходя все самые дерзкие мечты.

Два великих завоевания… Отказ от насилия как средства решать противоречия между людьми. И дарованное учением Джуэйна взаимопонимание. Два могучих ускорителя на путях в будущее.

Отказ от насилия и…

Вебстер уставился на зажатый в руке пистолет, а в мозгу у него словно ураган гудел. Два великих завоевания –

и он собирается перечеркнуть первое из них.

Сто двадцать пять лет не было убийства человека человеком, и вот уже больше тысячи лет, как убийство отвергнуто как способ разрешения общественных конфликтов. Тысяча лет мира – и один смертный случай может все свести на нет. Одного выстрела в ночи довольно, чтобы рухнуло все здание, чтобы человек вернулся к прежним, звериным суждениям.

Вебстер убил – почему мне нельзя? Если уж на

то пошло, кое-кого не мешало бы прикончить.

Правильно Вебстер сделал, только надо было не

останавливаться на этом. И не вешать его надо, а наградить. Вешать надо мутантов. Если бы не

они…

Именно так будут рассуждать люди.

Вот о чем гудит ураган в моем мозгу.

…Вспышки пестрых узоров рождали призрачный отсвет на стенах и полу.

Фаулер видит эти узоры. Он тоже глядит на

диковинные вспышки, а если и не глядит, так ведь

у меня есть еще калейдоскоп. Он придет сюда, мы

сядем и потолкуем. Сядем и потолкуем…

Вебстер швырнул пистолет обратно в ящик и пошел к двери.

КОММЕНТАРИЙ К ШЕСТОМУ ПРЕДАНИЮ.

Если о происхождении других преданий цикла еще

можно спорить, то здесь все очевидно. Шестое предание

отмечено явственной печатью псовой сказительской

традиции. В нем есть и глубокие эмоциональные ценности, и пристальное внимание к этическим проблемам, которое

присуще всем прочим сказаниям Псов.

И однако Резон, как ни странно, именно в этом пре-

дании видит наиболее веское свидетельство того, что

человечество якобы существовало на самом деле. Перед

нами, утверждает он, доказательство, что эти самые

предания рассказывали Псы, сидя у пылающих костров и

толкуя о Человеке, погребенном в Женеве или улетевшем

на Юпитер. Перед нами, говорит он также, сообщение о

первом исследовании Псами миров гоблинов и о первых

шагах к созданию братства животных.

И он видит здесь свидетельство того, что Человек

представлял племя, которое одно время шло вместе с

Псами по пути развития культуры. По мнению Резона, нет оснований утверждать, что именно описанная в

предании катастрофа сокрушила Человека. Он допускает, что предание в том виде, в каком мы знаем его сегодня, за

сотни лет было дополнено и приукрашено. При всем при

том он видит в нем веские и убедительные доказатель-

ства того, что на род людской была наслана какая-то

кара.

Борзый, который не усматривает в предании факти-

ческих свидетельств, будто бы обнаруженных Резоном, полагает, что сказитель просто доводит до логического

финала культуру, якобы созданную Человеком. Без широ-