Город за изгородью

– Не обижайся на него. – Кирилл пытается меня подбодрить. – Он стал ребенком, у него поменялись интересы. И он совсем забыл тебя. Не пытайся оживить и пробудить в нем воспоминания, это не получится. Он ребенок… Если ты хочешь подружиться с ним, делай то, что ему по душе.

– Научи меня крякать! – прошу я.

Так Кир обучает меня этому сложному искусству – как понравиться шестилетнему мальчику, и через несколько месяцев достигаю большого прогресса.

Осенью возвращаются мои родители, я безумно рада их видеть, невыносимо жить одной в этом доме. Я часто скучаю по Джерду. Я рада, что вернулась в Чертогу, но… Здесь все навевает на меня грусть. Так бывает, наверное, если ты покинул отчий дом и возвращаешься назад через много лет. Ты рад, что снова вернулся, но видишь все совсем другим. Твои родители поседели, любимые качели заржавели, пес состарился, речка за домом, где ты так часто купался в детстве, обмелела, яблоня в саду, на которой ты любил сидеть часами с книжкой в руке, засохла, краска на доме, некогда яркая, поблекла. Ты вернулся в родной дом и с грустью осознаешь, что он уже не такой, каким ты его помнишь. Дом постарел и посерел, а в твоих воспоминаниях он все еще пестреет красками. И сейчас я думаю, что лучше бы я осталась в Берлине и вспоминала ту Чертогу, которая осталась в моей памяти.

Я уезжаю к друзьям в Германию зимой, как обещала. Я ждала этого с нетерпением, считала последние дни. Встречаюсь с Диди и Лулу. Джерд знакомит меня со своей девушкой. Я не удивляюсь этой новости – он писал об этом в письмах. И глупо было бы думать, что все это время он готов ждать меня, – в конце концов, я считала, что как таковой любви в наших отношениях не было. Время в Лейпциге пролетело быстро, легко и беззаботно, я на время забыла о пекарне, о Ките, о моей жизни в холмах. И на время превратилась в обыкновенную радостную девчонку, которая весело проводит время, особо не задумываясь ни о каких вещах, и не пускает в свою голову все сложные мысли. Я рада за друзей и на прощание беру с них обещание приехать ко мне в гости.

Весной мы с Китом забираемся на холм, я катаю его в вагонетке. Это развлечение ему безумно нравится. Сейчас мы общаемся гораздо лучше, чем поначалу. Кит больше не считает меня скучной.

– А тебя прокатить? – спрашивает он. Я киваю и вскоре уже лечу с холма.

Когда солнце заходит за холмы, я любуюсь разноцветным небом, где чередуются золотистые и красные облака.

– Рассказать тебе одну историю? – спрашиваю я. – Легенду?

– Расскажи! – Кит подходит ко мне и тоже смотрит на облака.

Я рассказываю ему легенду, ту самую, что однажды он рассказал мне. Легенду о китах, которые выпрыгивают из воды и попадают на небо. О китах, которые становятся чьей-то исполненной мечтой.

– Красивая история! – Кит чешет затылок. – Я недавно тоже исполнил мечту. Научился пить молоко из стакана без помощи рук. Придем домой, я тебе покажу. Это значит, мой кит ушел на небо?

Его вопрос ставит меня в тупик.

– Не знаю, наверное… Но это не такая мечта.

– Что значит – не такая? Я полгода мечтал научиться! Представляешь, как сложно, чтобы не пролилось ни капли?

Я не спорю с ним, правда остается на его стороне. Солнце заходит, зажигаются светлячки. Мы ловим их в банку.

– Какие классные жучки! – восторгается Кит. – Оп-па! Смотри, если их раздавить, у них кишки светятся! – Он показывает мне свои измазанные светящиеся ладони.

– Фу! Какая гадость! – Я морщусь.

Мы гоняемся за одним светлячком, самым большим и ярким, и жучок, наконец, усаживается на ветку одиноко растущего неподалеку дерева.

Кит прыгает к ветке, но не достает. Я подхожу и, дотянувшись, снимаю жучка и помещаю его в банку. Победно улыбаюсь Киту. Он хмурится.

– Ты такая высокая! Когда я вырасту, то стану выше тебя!

Я застываю от изумления и смотрю на него. Еще осенью я показывала ему записку, он читал ее… Но до этого момента точно не дочитал, я помню! Я слышала! Но почему? Почему он сказал именно эти слова? Я смотрю на Кита, но он с интересом разглядывает банку со светлячками. Не похоже, что он это специально… Неужели в нем просыпается прошлое? Возможно, когда он повзрослеет, он что-то да вспомнит и станет задумываться о разных вещах. Мы успеем подготовить правильные ответы. У нас еще много времени.

В булочной работа идет как по маслу: проходит месяц за месяцем, и мы перестаем играть в бешеных хомяков и становимся слаженной командой.

– Ханна! Твоими руками наша скромная бюджетная булочная скоро превратится в элитную кондитерскую! – хвалит меня герр Финке.

Бывает, что мне тяжело находиться рядом с Китом и все время улыбаться. В нем я вижу человека, которого уже не вернуть, – это как все время раздражать рану, которая никак не затянется.