Город за изгородью

Однажды, после очередной прогулки с Китом, мне вдруг становится как-то особенно тяжело, я отвожу его домой, а сама иду на общий внешний балкон, через который проходит пожарная лестница. Хочется немного постоять на балконе и повспоминать, как мы с Китом стояли так в Лоскутках. На балконе я застаю Архипа. Он сидит на ступеньке, держит в одной руке бутылку, а другой гладит кошек. Я вижу приделанную к потолку самодельную грушу и замечаю на руках Архипа бинты.

– Прости, – смущаюсь я. – Я помешала тебе… Не беспокойся, я уже ухожу.

– Нет. Останься, – требовательно говорит он, и что-то в его голосе побуждает меня остаться. – Присаживайся.

Я послушно сажусь рядом. Он протягивает бутылку, и я делаю глоток.

– Как тебе удается быть такой идеальной? Всегда делать вид, что все хорошо? – спрашивает он меня.

И я вдруг понимаю, что хочу остаться здесь. Хочу распить с ним всю бутылку крепкого алкоголя и, наконец, поговорить о том, что я скрываю ото всех.

– Мне тяжело, очень, – признаюсь я, – всегда поддерживать вид веселого и жизнерадостного человека, когда на самом деле внутри меня клокочет вулкан. И никто не может понять. Мне тяжело изображать рядом с Китом радость, потому что мне на самом деле грустно. Грустно и невыносимо видеть его таким, другим человеком. Ведь я любила совсем не его…

– Я тебя понимаю. Однажды я сказал тебе, что мы одинаковые. И что однажды ты это поймешь, – Архип забирает у меня бутылку, делает глоток и передает обратно. – Я тоже любил того, прежнего Кита. Брыка, моего малыша. А это – совсем не он. Как очень хорошая подделка, которую тоже можно полюбить всей душой… Но мы с тобой всегда любили оригинал.

Я смотрю на грушу.

– Зачем она тебе здесь? – спрашиваю я, чтобы не возвращаться к неприятной теме о нашей схожести. И о подделке.

– После всего, что я натворил… – Архип хмыкает. – Теперь я просто обязан быть хорошим, а мне это чертовски тяжело дается. Я сейчас мало на что имею право. Не имею права ругаться и ныть, выходить из себя. Я должен сохранять бодрость духа и самообладание, а иногда так нужна разрядка. Дома я почти не пью, потому что если выпью, не знаю, что могу учудить. И боюсь, если я вдруг что-то да натворю – наше идеальное трио, а сейчас квартет, разрушится и больше не представится шанса снова его собрать. Знаешь, мы четверо напоминаем мне четырехугольный карточный домик, который нужно очень тщательно охранять от ветра, потому что он может рухнуть в любой момент. Однажды я его разрушил, и собрать его снова было очень тяжело. И я пытаюсь охранять… От самого себя. И держать себя в руках очень тяжело. Иногда нужна разрядка. И тогда я прихожу сюда. Хочешь попробовать? Я думаю, тебе тоже нужна разрядка.

Я не успеваю ничего сказать, а Архип уже наматывает мне на руки бинты и ставит меня в стойку перед грушей.

– Расслабься. Твои мышцы не должны быть напряжены. И голова должна быть холодной, не думай ни о чем. Отведи назад правое плечо. Вот так. А теперь напряги ноги и слегка согни в коленях. А теперь нужно ударить. Помни, ты должна работать на взрыв. Никакого замаха, никакой подготовки. Представь, что держишь пистолет. Ты должна зарядить его и выстрелить с максимальной резкостью.

Я выполняю все указания. Представляю, что держу пистолет… Взрываюсь. Бью.

– Неплохо и даже очень! – хвалит меня Архип.

Я делаю несколько взрывных серий ударов и понимаю, что мне это очень нравится. Да, мне тоже нужна разрядка!

А потом мы с ним сидим на ступеньках и опустошаем бутылку. Алкоголь расслабляет, на душе становится легче. Я забываю, что передо мной сидит человек, который принес мне столько боли. Забываю, кто он и что он сделал. Мне не хочется обсуждать с ним прошлое; все, что он хотел сказать, он сказал в той записке.

– Ты все еще работаешь на шахтах… Ради Кита. Это вызывает восхищение. Шахты не похожи на работу твоей мечты.

– Это точно. – Он морщится.

– А какая она – работа твоей мечты? Вообще, какая у тебя мечта?

Архип немного думает.

– Я хотел бы сидеть в высоченном стеклянном бизнес-центре за столом из красного дерева и управлять активами, акциями, фирмами… И просто человеческими жизнями. Наглаженные рубашки, дорогие часы, модные журналы, кофе, который приносит хорошенькая секретарша. Эта была бы действительно не жизнь, а мечта… А у тебя есть мечта?

– Я мечтаю иметь маленький остров в океане, быть там королевой. Мои подданные выращивали бы там манго и жили в милых деревянных домиках.

За непринужденными разговорами о мечтах я не замечаю, как кладу Архипу голову на плечо. Все дело в алкоголе – в здравом уме я бы так не поступила. Мы обычно с ним мало разговариваем, а если и заводим изредка беседу, то говорим об общих вещах. Между нами всегда дистанция и стена из твердого камня, а сейчас я собственноручно проделываю в ней дыру. Он не отстраняется, а, наоборот, прижимается ко мне. Он осторожно дотрагивается пальцами до моих волос.

– Я хочу вернуть его, – тихо плачу я. – Почему я не могу? Я так по нему скучаю.

– И я тоже, девочка, я тоже, – так же тихо шепчет он.

* * *