Город заблудших

У трупа такой видок, будто его достали из пирамиды в Гизе. Натуральная мумия в футболке с логотипом «Lakers» и джинсах, которые теперь размеров на пять больше, чем надо. Кожа сморщенная, высохшая. Из колотых ран торчат кости. Я мог бы поклясться, что, перед тем как помереть, он дотянул лет до ста. Но на бирке на пальце ноги написано, что ему девятнадцать.

К внутренней стенке камеры приклеен список. Под мумией еще один мешок.

— Деуолт сказал, что их укладывали по двое. Значит, это второй, — замечаю я.

— Господи Иисусе, что с ним произошло?

Я выдвигаю соседнюю камеру, расстегиваю мешок. Это женщина. В таком же состоянии.

— То же, что и с ней, — говорю я.

Открываю камеры одну за другой. Проверяю тела. Все вокруг камеры Джаветти выглядят одинаково. Мумии. По три камеры в каждую сторону от холодильника Джаветти — одна и та же картина. Некоторых как будто сильнее иссушили, чем других.

— Как он это сделал? — спрашивает Фрэнк.

Я пожимаю плечами:

— А черт его знает. Высосал их, может? Типа как вампир?

— Мерзость какая, — говорит Фрэнк.

Согласен. В человеческом теле до хрена отвратительного. Мне ли не знать — сам вчера испускал всякую гадость.

— А может, здесь есть что-то еще. Все эти тела привезли в течение дня после того, как привезли самого Джаветти. Может… ну не знаю, блин… в них оставалась какая-то жизнь? А он ее как-то из них выкачал да залил себе?

— Бред сивой кобылы.

— Есть идея получше? Он отсюда вышел с целой башкой, а не с половиной черепа, ты сам видел.

Фрэнк смотрит на открытые камеры, на мумифицированные тела.

— Надо покурить, — говорит он и выходит из комнаты.

____________________

Это многое объясняет, но у Фрэнка, похоже, до сих пор в голове не укладывается. Да у меня самого не укладывается, черт возьми. Труп есть труп. По идее, Джаветти нужен живой человек, чтобы провернуть вампирский номер. Но что я вообще об этом знаю? Может, ему только мясо и надо.

Мы курим за моргом, рядом с погрузочной площадкой. Несколько служебных фургонов готовы выехать в любой момент.

— Короче, он умирает, но не до конца. А потом находит еще один труп и выкачивает из него все дерьмо? — спрашивает Фрэнк.

— Ну, выглядит-то он всегда одинаково.

— Точно. Господи… А я-то думал, что… — Он не договаривает.

Наверное, он думал, что все это настоящий кошмар. Я смотрю на него.

— Поспать тебе, видать, не удалось?

— А что, так заметно?

— Есть немного. Кошмары снятся?

— Ага. Ты же видел, что он сделал с теми людьми. И сам знаешь, что он сделал с тобой. Конечно, елки-палки, мне снятся кошмары. А тебе нет?

— Я больше не сплю.

Он качает головой. На роже у него то ли отвращение, то ли злость. Точно не знаю.

— Об этом я и говорю, — продолжает Фрэнк. — Ты больше не спишь. Не дышишь. Ну и что ты за хренотень?

— Думаешь, я не задаю себе тот же вопрос каждые пять минут?

— Вот только ты охренеть как легко со всем смирился. Почему ты, а не Хулио? И почему не все те другие, которых пытался превратить Джаветти? У тебя, похоже, все как по маслу.

Я давлю пяткой сигарету, достаю из пачки еще одну.

— Может, в этом все дело, — говорю я. — Может, ну не знаю, я выносливый?

— Скорее тупой.

Прямо с языка снял. Однако мне кажется, что я недалек от правды. Хулио был классным парнем, но не сумел справиться с переменами. Что до меня, то я, черт возьми, самый натуральный продукт Лос-Анджелеса. Перемены — наше все. Хочешь себя перекроить от и до, приезжай сюда.

Наверное, в этом все дело. Мне на голову постоянно что-то валится, но по большей части я плюю на все с высокой колокольни. Что есть, то есть. Потерял глаз? Велика беда. Второй же остался. Со всеми случается всякое дерьмо.

У нас свои понятия нормы. Ты просто смиряешься и живешь себе дальше. Хотя признаю: быть трупом — это несколько выходит за рамки.

Я меняю тему:

— Итак, Джаветти свалил. Что теперь?

— Я разошлю на него ориентировку. Где-нибудь же он должен появиться. Может, сумею добыть какие-то записи. С банкоматов, камер видеонаблюдения и все такое. Надо только понять, куда он мог направиться.

Я вспоминаю про обломок синей карточки, который нашел дома. Достаю его из кармана. Черт возьми, я на эту хрень два часа пялился. Мог и раньше догадаться. Мысленно заполняю недостающие буквы, и они складываются в «ЛОС-АНДЖЕЛЕССКОЕ ОКРУЖНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ СУДМЕДЭКСПЕРТИЗЫ».

— Это еще что такое? — спрашивает Фрэнк.

— Кусок бирки из морга, — отвечаю я.

Теперь я точно знаю, куда направился Джаветти, как только сдымил из морга. Быстренько подсчитываю в уме. У него была уйма времени, чтобы добраться до моего дома, перевернуть там все вверх дном и уйти с камнем.

А бирку он оставил мне в качестве сувенира. Но вот куда он двинул потом?

— Даже знать не хочу, на кой она тебе сдалась, — говорит Фрэнк, гасит сигарету и трет руками замученную рожу. — Господи, ты уже давно должен лежать в холодильнике в мешке. А ты ходишь тут и разговоры разговариваешь.

— Ну что ж, — говорю я, — привыкай.