Город Жемчуга

— Быть может, мы понравимся друг другу как соседи. Мы слышали, что вы, как и мы, размножаетесь много быстрее вес'хар.

— Судя по всему, так оно и есть.

— Сколько особей населяет ваш мир?

— Когда я улетал с Земли, ее население насчитывало около восьми биллионов.

— У вас с нами много общего.

— Мы искали способы остановить рост населения.

— Да. Судя по всему, у вас нет другого выхода.

— А как вы думаете, вес'хар попытаются вновь выпереть вас отсюда?

— Они попытаются остановить наш корабль, сделать нас вроде них, статичными. А мы по натуре колонизаторы и завоеватели. Если бы вес'хар не мешали нашей космической экспансии, то между нами не было бы никаких разногласий.

— Я не знал, что вес'хар выполняют полицейские функции где-то еще, кроме Безер'едж. — Эдди сознательно не использовал слова «миротворцы». — Они что, пытаются запереть вас на вашей планете?

— С'наатат. Он всему виной. Трудно убивать. Он живет вечно, так говорят вес'хар. И сейчас, если возникнет конфликт, они вновь используют воинов, зараженных с'наатат…

— Все это мифы, — заметил переводчик юссисси, обращаясь к Эдди, когда интервью официально закончилось. — Хоть вес'хар много меньше, но они… они… технически опережают исенджи. Они убили миллионы исенджи, пытаясь остановить их экспансию. Что же касается с'наатат, то есть легенда о воине вес'хар, которого нельзя убить. Но это всего лишь пропаганда. Я думаю, что люди тоже занимаются пропагандой во время войны. А если у вас большие потери, вы всегда пытаетесь найти в вашем враге что-нибудь странное, необычное.

— Да, знакомый трюк, — заметил Эдди. — Но я хотел бы спросить относительного того исенджи, с которым я беседовал. Неужели он и в самом деле так ненавидит вес'хар?

— Да. Исенджи могут передавать свои воспоминания. Их ненависть очень сильна.

— Однако вы уживаетесь с ними.

— Мы не собираемся принимать чью-либо сторону. К тому же вес'хар в любой момент могут прийти нам на помощь, нужно только попросить.

Эдди задумался об огромных космических кораблях, повисших в небе планеты. Он почувствовал себя песчинкой, пещерным человеком, в руках которого каменный топор.

— А вес'хар страдают?

— Страдают?

— Испытывают сочувствие, раздражение. Может, им неприятно вспоминать то, что они сделали в прошлом?

— Нет. А если и есть что-то похожее, то совсем не потому, что они стали действовать, не предупредив вас. Они ведь предупредили вас о появлении исенджи. К тому же они всегда говорят, что делают. И они не признают никаких оправданий за недоразумения.

— Значит, они и в самом деле осуществляют полицейский надзор над исенджи в окрестностях Безер'едж и Вес'едж.

— И сейчас, и в прошлом.

— Но это, в свою очередь, подразумевает очень агрессивную политику.

— Они не идут на столкновение с другими расами, если те им не угрожают… Хотя они могут остановить кого-то, если посчитают, что подобная угроза может возникнуть. Они считают, что их долг — поддерживать равновесие. Равновесие — вот их основа. Равновесие и ответственность.

Эдди стал шарить по ручкам настройки канала. Ему нравилось говорить с юссисси, и он попробовал отрегулировать звук, чтобы четче слышать голос собеседника. Внешне эти существа казались пушистыми, но были нисколько не симпатичны.

— Значит, выходит, люди имеют права, вес'хар имеют обязанности, — рассмеялся Эдди. — Много лет назад жил один человек, писавший очень популярные книги. Его звали Уэллс. Так вот — он сказал, что журналистика для того и существует, чтобы помогать превращать мысли в фразы.

— Получается, что я так до конца и не понял вашего термина «журналист». Вы не только занимаетесь сбором и широким распространением новостей.

Тут Эдди вспомнились его худшие дни на телевидении. «Нет, черт побери».

— Мне больше нравится представлять нас как историков современности…

После того как связь с юссисси прервалась, Эдди стало жаль, что он не успел высказаться до конца. Историки не имели никакой ответственности за истинность того, о чем сообщали. Каждый из них мог делать новые открытия или опровергать открытия других, но все, о чем они говорили, касалось событий прошлого, давно умерших людей. Журналисты говорили о настоящем, но порой, не видя полной картины, они могли причинить вред живым. Он и сам делал это довольно часто. Иногда он даже сожалел об этом.

Потом Эдди задумался о с'наатате. Как бы причудлива ни оказалась жизнь на другой планете, с'наатат не мог быть ничем иным, как мифом. А о мифах не стоило беспокоиться. Ну а если он в самом деле и не миф вовсе… Ладно, пока об этом думать не стоит.

Упаковывая оборудование, Эдди думал о двух вещах.

Он задавал себе вопрос: выйдет ли на широкие экраны его первый репортаж о Константине? Оригинал уже был отправлен на Землю со световой скоростью. Очаровательный, удивительный репортаж.