Город зловещей тишины

Любовь Алексеевна Чернухина представлялась Гурову строгой и почему-то высокой дамой. Обычно заранее он никак не представлял себе тех, с кем ему предстояло встретиться на работе, считая все эти игры воображения бессмысленными и глупыми. Но в этот раз все было иначе. То ли рядом стоящая многоэтажка из белого кирпича вызывала в нем какие-то ассоциации, то ли так сработал голос бывшей супруги Чернухина, который был довольно низким для женщины, то ли ее манера говорить немного свысока и растягивать слова, но образ в голове неумолимо складывался сам по себе. Но кое-какие догадки Гуров все же не отметал. Обеспеченная женщина, жена успешного адвоката, прошедшая с ним огонь, воду и через что они там еще прошли, включая его измену, не могла не нести на своей внешности отпечаток многих значимых событий и периодов, случившихся с ней за всю жизнь.

Гуров позвонил Любови Алексеевне еще с Петровки, после того как Стас уехал в офис Чернухина. Он предполагал, что она уже в курсе того, что ее мужа нет в живых, но ведь могло быть все наоборот. Кто знает, как оно там на самом деле? Единственный телефонный разговор ничего не прояснил, но женщина даже не удивилась, когда Гуров назвал свое ведомство.

Он припарковал свой «Пежо» неподалеку от подъезда, чтобы видеть любого, кто заходит в дом. Адрес Любовь Алексеевна назвала ему сама, и искать его не пришлось. Дом, в котором проживала Чернухина, был новым, и через широкие стеклянные подъездные двери можно было наблюдать, как зевает на своем посту молодой консьерж. На «Пежо» он поглядывал с завидной регулярностью, и Гуров мысленно поторопил Чернухину, которая, кстати, уже опоздала на двадцать минут.

Чтобы размять ноги, Гуров наконец вышел из машины и закурил, не отойдя в сторону. Консьерж тут же среагировал на это, высунулся из дверей и замахал рукой куда-то в сторону. Гуров посмотрел туда и увидел на стене дома знак, запрещающий курение. Табличка терялась на фоне многочисленных рекламных наклеек, поэтому ее сложно было заметить сразу. Пришлось тушить сигарету – правила Гуров старался не нарушать.

В этот момент на парковку заехала белая «Ауди» и, лихо развернувшись, ровнехонько вписалась в один из пустых парковочных «карманов». За рулем была женщина, и Гуров присвистнул, оценив мастерство водителя.

Женщина заглушила мотор и вышла из «Ауди». Пристально посмотрев на Гурова, выбросила вперед руку с ключами от авто.

– Лев Иванович? – спросила она.

Гуров сразу узнал этот голос.

– Любовь Алексеевна? – в тон ей спросил он.

– Извините, пожалуйста, я задержалась.

Она нырнула в багажник, достала из него тяжелую спортивную сумку. Гуров подошел и перехватил багаж.

Вблизи Любовь Алексеевна оказалась почти такой, как он представлял: высокая, с фигурой, знакомой со спортом. И очень красивой. Черты ее лица были слегка вытянутыми, что, впрочем, нисколько ее не портило, а, наоборот, делало женщину более привлекательной. Гурову она напомнила актрису из зарубежного детективного сериала, который крутили по телевизору в конце девяностых. Главной героиней была блондинка, зарабатывающая на жизнь частным детективом, которая на протяжении многих серий пыталась поймать серийного убийцу. Он играл с ней как кошка с мышкой, даже сумел похитить ее маленького сына. За это и огреб окончательно в финале последней серии.

– Вы насчет мужа? – спросила Любовь Алексеевна, закрывая багажник.

– Да, – ответил Гуров.

– Он умер, я знаю, – спокойно произнесла женщина. – Давайте поднимемся в дом, а то я очень устала.

Они пошли к подъезду. Консьерж придержал дверь перед Любовью Алексеевной и на Гурова взглянул с осуждением. «Да пошел ты, – внезапно разозлился Гуров, оставляя за спиной неловкое чувство вины из-за попытки покурить в неположенном месте. – Будешь еще меня тут учить».

Любовь Алексеевна поблагодарила охранника и прошла к лифту. Гуров нес ее сумку, в которую, очевидно, кто-то натолкал кирпичей.

Квартира, в которую Любовь Алексеевна любезно пригласила Гурова, оказалась огромной. Чернухина сразу же описала ее планировку, будто пыталась оправдаться за то, что живет в такой роскоши.

– Пять комнат и две ванные комнаты, – обвела она рукой прихожую. – Леня оставил это мне. Даже не претендовал, как говорится. За это я ему благодарна.

– Вы официально в разводе? – спросил Гуров, наклоняясь, чтобы развязать шнурки на ботинках.

– Не успели, – ответила Любовь Алексеевна. – Хотели, но пока что не занялись этим. Не разувайтесь. Не выношу, когда гости ходят в тапочках. У меня их даже нет. Проходите в комнату, я буду через минуту.