Город Золотого Петушка. Сказки

— Не пропадет. Человеком вырастет. Таким, как отец! Ты видишь, какие сильные тут люди. Вот эта выдержка, к которой привыкают с детства, умение владеть собой, способность перенести любое испытание, оставаясь на ногах, — все это черты народного характера.

— Оставь, Дима! — сказала мама Галя. — В другой раз я охотнее послушаю тебя, а сейчас — извини! — не могу…

Андрис молча кивнул головой, когда Игорь поздоровался с ним.

— Можно тебе помочь? — спросил Игорь.

Андрис опять кивнул головой. Игорь взял грабли и принялся сгребать осыпавшиеся листья, которые так безобразили лужайку. Андрис искоса посмотрел на него и сморщился — вместе с листьями в куче, собранной Игорем, было немало травы, которую рвали грабли. Он подошел к Игорю и сказал:

— Не надо нажимать на грабли. Надо совсем тихо. Листья лежат сверху. Так? Вот их и надо собирать. Зачем же траву рвать…

Игорь покраснел и покорно ответил:

— Хорошо, Андрис! Я не буду нажимать…

Андрис еще немного посмотрел на то, что делал Игорь, и сказал:

— Вот так.

Игорь поглядел на Андриса:

— А почему ты работаешь сегодня, Андрис?

Младший Каулс помолчал, потом ответил:

— Была буря. После бури отец всегда приводил в порядок сад. Дядя Эдуард сказал: «Иди, Андрис! Делай дело отца!»

Тут голос Андриса вдруг прервался, и он всхлипнул, стон вырвался из его груди, но Андрис замолк и крепко зажмурил глаза. Так стоял он некоторое время, и в нем боролось желание просто разрыдаться и какое-то другое, которое не позволяло ему выставить свое горе напоказ. У Игоря сами собой хлынули из глаз слезы. Но Андрис вдруг сказал сдавленным голосом:

— Перестань. Не надо.

И они принялись за дело. И в это утро младший Каулс работал тщательно, как всегда. Как учил его работать отец.

— Ты теперь уедешь, Андрис? — спросил Игорь.

— Нет. Тетя Мирдза будет жить здесь. Она больна, на старом месте работать не может. Будем вместе садовничать. Потом мне учиться надо — так сказал дядя Эдуард.

— Он тоже переедет сюда?

— Нет. Он механик МТС! Его не отпустят. Да он и сам любит свою работу. А мы с тетей будем жить здесь. Дядя Эдуард сказал: «Как можно бросить дело отца, Андрис!» И я тоже так думаю.

Лицо его было бледно. Глаза обметаны синими кругами и ввалились. Ох, нелегко Андрису говорить так спокойно! Он говорил медленно, иногда надолго замолкая, чтобы справиться с горем, которое волнами накатывало на него все время, заставляя судорожно сжиматься горло. Слезы все время жгли глаза, но он не давал себе заплакать. И что-то горячее то и дело ощущал он в груди, словно кто-то разжигал там костер. И слабость временами овладевала им, и ему хотелось бросить в сторону все эти инструменты и кинуться на эту мятую траву и застыть в ней так же недвижно, как лежал сейчас его отец. Но инструменты эти были сделаны его отцом. Это он своими руками до блеска отшлифовал их рукоятки, изо дня в день, годами работая ими. Они, казалось, до сих пор хранили тепло его больших, крепких, добрых рук. Он сам наварил сломанные зубья грабель. Он сам правил эту пилу. Он сам недавно бруском подточил этот заступ. Он своими руками выточил и рукоятку пилы так, что она выглядела не хуже, а лучше заводской. И сознание этого как-то немного облегчало Андрису остроту его глубокого горя. Иногда он забывался, и ему начинало казаться, что на самом деле не случилось того, что произошло, и отец работает рядом с ним — вот там, сзади, и смеющимися глазами посматривает на Андриса, готовый каждую секунду поправить его, подсказать, что и как надо сделать, чтобы получилось лучше… Но он знал, знал, что нет здесь отца и никогда уже Андрис не услышит его голоса, разве только во сне, когда пригрезится он живым… А руки Андриса делали привычное дело — это Янис Каулс научил их двигаться так ловко и быть такими умелыми, послушными своему хозяину.

К ним подошла тетя Мирдза. Игорь сразу даже не узнал ее — так изменились ее глаза, опухшие от слез, так она была убита горем. И платочек на ней был повязан криво, и волосы растрепались, и кофточка не застегнута как следует… Она посмотрела на мальчиков, кивнула головой Игорю так безучастно, что он понял — тетя Мирдза не припомнила его, и сказала Андрису:

— Ты хорошо поработал, Андрис. А теперь надо тебе пойти домой.

Андрис вздрогнул.

— Хорошо, тетя Мирдза! Пойдемте! — Он посмотрел на инструменты, на Игоря и сказал: — Игорь, пожалуйста, отнеси все в сторожку! Хорошо? А ключ отдашь мне потом, потом…

Он вынул из кармана такой знакомый Игорю ключ и дал, чуть не заплакав опять — ключ позавчера отдал ему отец, сказав: «Поди отнеси инструменты в сторожку. А ключ отдашь мне потом!»

Тетя Мирдза и Андрис быстро пошли из сада.

Игорь, глядя им вслед, стал собирать садовые инструменты Каулса. О, Андрис! Какой же ты крепкий! Зачем все это случилось? Поймать бы того, кто убил Яниса Каулса! Как тяжело, как тяжело все это…

6