Город Зверя

Отступать я не собирался, я решил бороться. Я дал себе клятву, что, даже если это будет стоить мне жизни, даже если мне суждено будет потерять все, что мне дорого, я избавлю Сенд-Амрид от порчи, так как она грозила уничтожить не только один этот город, но и весь Марс.

Глядя на приближающуюся процессию, я и не подозревал, что мне нужно будет сделать, чтобы выполнить свою клятву. Я не осознавал ее скрытого значения.

Но даже если бы я все знал заранее, я бы не свернул. Решение было принято, клятва произнесена, и я чувствовал, что Гул Хаджи также дал себе клятву, подобную моей, — он был моим другом, и у нас с ним было много общего. Мы стояли и ждали, пока процессия приблизится к нам.

И вот они рядом, они остановились.

Один из сидящих в портшезе наклонился вперед и холодным голосом, лишенным каких-либо эмоций, спросил:

— Зачем пришли Сенд-Амрид?

Я был поражен манерой, в которой был задан вопрос. Я почувствовал, что человек с мертвой маской вместо лица мог говорить только так, и никак иначе.

Что-то заставило меня ответить языком более цветистым, чем тот, которым я обычно говорю.

— Мы прибыли к вам с открытой душой, чтобы просить народ Сенд-Амрида об одолжении. Мы просим вас о помощи, взамен которой можем предложить только нашу благодарность.

— Какая помощь?

— У нас неисправен мотор. У нас есть воздушный корабль моей собственной конструкции с мотором, который вы не найдете больше нигде на Марсе.

— Какой мотор?

— Принцип его действия очень прост. Я называю его двигателем внутреннего сгорания, но думаю, название вам ничего не объяснит.

— Он работает?

— Сейчас нет, поэтому мы здесь, — ответил я, призвав на помощь все свое терпение. Неполадки с мотором потеряли свое значение перед лицом проклятия, висевшего, по точному замечанию того врача, над городом и его жителями.

— А принципы верны? — спросил человек с мертвым лицом.

— Ну да, — ответил я.

— Если он работает — хорошо, если нет — плохо, — выдал мой собеседник.

— А вы можете работать? — спросил я, совершенно взбешенный скрытым смыслом его вопросов и особенно последнего заявления.

— Сенд-Амрид работает.

— Я имею в виду, вы можете починить мой мотор? — спросил я.

— Сенд-Амрид может все.

— Вы почините мой мотор?

— Сенд-Амрид не знает: если Сенд-Амрид починит мотор, это будет хорошо для Сенд-Амрида?

— Это будет хорошо для нас, и поэтому безусловно хорошо для Сенд-Амрида.

— Сенд-Амрид должен это обсудить. Вы идете с нами.

— Думаю, нам лучше остаться за городом, в нашем воздушном корабле, а утром мы узнаем ваше решение.

— Нет, это плохо. Мы вас не знаем.

Меня поразили невероятно примитивные доводы моего собеседника. Теперь я понимал, что имел в виду врач, когда сказал, что Человеку не осталось места среди Механизмов, созданных Зверем. Оглядываясь назад, я радуюсь, что все так случилось, ибо я осознал наконец, чем именно был для меня мой Марс. Не думай, проклятие, нависшее над Сенд-Амридом, было еще более чуждым Марсу, который я любил, чем оно чуждо Земле. И наверное, именно из-за того, что Марс был совершенно не готов справиться с опасностями, нависшими над Сенд-Амридом, я посчитал своим долгом истребить болезнь как можно скорее.

— Однако я все же думаю, нам будет лучше подождать за стенами Сенд-Амрида, — сказал я. Конечно, я собирался попробовать починить мотор и побыстрее добраться до Варнала, чтобы привести оттуда подмогу. С одной стороны, как человек, не терпящий посягательств на свою свободу, я понимал, что правители Сенд-Амрида вряд ли захотят подчиниться чужой воле, но с другой стороны, решение было принято, и в душе я знал, что был прав. Я поклялся тогда же, что буду избегать кровопролития и насилия насколько это возможно, так как знал, что насилие бесплодно, оно вызывает в ответ только насилие, и пролитая кровь порождает в будущем океаны крови.

Ответ человека с мертвым лицом только подтвердил эту мысль.

— Нет, Сенд-Амриду лучше, если вы останетесь. Вы не останетесь, тогда Сенд-Амрид заставит остаться.

— Вы силой заставите нас остаться?

— Много людей заставят двух людей остаться.

— Похоже на насилие, друг мой, — сказал Гул Хаджи с мрачной улыбкой, и рука потянулась к мечу. Я снова остановил его.

— Нет, Гул Хаджи, сейчас еще не время. Давай сначала осмотримся. Надеюсь, они не будут против нам помочь. Забудем пока что о наших неприятных ощущениях и пойдем с ними. — Я быстро пробормотал все это своему другу, и человек с мертвым лицом и его спутник, который за это время не сделал ни одного движения и не произнес ни одного слова, кажется, нас не слышали.

— Ну ладно, только на время.

— Конечно, только на время, — уверил его я.

Человек с мертвым лицом спросил:

— Вы идете?

— Идем, — ответил я.

— За нами, — приказал он нам. — Назад к Центральной площади, — добавил он тем людям, которые несли его портшез — они все это время оставались безучастными к происходящему и совершенно неподвижными.

И тут случилось самое невероятное, самое ужасное.

Вместо того, чтобы развернуться, те, кто нес портшез, побежали спиной вперед.

Значит, это в Сенд-Амриде считалось точностью в работе, эффективностью.