Город Звёзд

— Ну, всё не так уж плохо, как тебе представляется, — сказал Паоло. — Однако тебе придется провести здесь много времени уже после наступления темноты. Сможешь ты это сделать?

— А это безопасно? — спросила Джорджия, внезапно ветре, воженная мыслью о том, что может, как Лючиано, оказаться навсегда заброшенной в Талию.

— Думаю, что да, — ответил Паоло. — Я еще поговорю об этом с доктором Детриджем и Родольфо. Я считаю, что это тот риск, на который мы должны пойти. Может быть, именно ради этого ты и оказалась среди нас.

«Риск, на который я должна пойти», подумала Джорджия, Вслух она сказала:

— Есть у меня время, чтобы перенестись сейчас домой? Мне надо будет кое-что приготовить там.

Джорджия поднялась на свой, как она его теперь уже мысленно называла, сеновал и взяла в руку талисман. Сон, однако, и не думал приходить. Слишком уж много мыслей обуревало ее. Если Паоло прав и она оказалась в Реморе для того, чтобы принять участие в Скачках и спасти Овен от публичного унижения, тогда получается, что предназначенной ей задачей вовсе была не помощь искалеченному мальчику. Может быть, Родольфо прав, и надо вернуть Фалько обратно? Но существует ли всё еще выбор? Гаэтано рассказал ей, каким изможденным и слабым стал его брат, жизнь в котором сохранялась только благодаря скармливаемым ему с ложечки теплому молоку и меду. Капельниц и приспособлений для искусственного питания в Талии шестнадцатого века не существовало.

* * *

Родольфо пришел в округ Овна, чтобы повидаться с Лючиано. Никогда прежде между ними не возникало разногласий, и обоим сейчас было немного не по себе.

— Лючиано, — сказал Родольфо. — Мы должны еще раз поговорить о Фалько. Я знаю, что Джорджия отвлечена сейчас от всего этого Скачками — видит Бог, это очень важно — но, тем не менее, она должна вернуть Фалько в его тело, пока это еще возможно. Не думаю, что здесь он еще долго останется в живых.

— Вы не понимаете. Всё это гораздо сложнее, — ответил Лючиано. — Фалько живет сейчас с моими родителями.

Родольфо ошеломленно посмотрел на него.

— Сложнее — это еще очень мягко сказано. Чья это была идея?

— Джорджии, — ответил Лючиано. — В том мире всё устраивала она. Строго говоря, она была уверена, что именно ради этого и была перенесена к нам.

Родольфо задумался.

— Она страваганте, — проговорил он наконец. — Странно было бы, если бы она ошибалась в таких вопросах. Не забывай, что у нее нет такой, как у тебя, подготовки. А ведь подобные вещи могут дестабилизировать врата. Помнишь, что после твоего перемещения время того мира прыгнуло на три недели вперед по сравнению с нашим? Нам пришлось немало поработать, чтобы сохранить устойчивость. Нам удалось даже устранить последствия того скачка, так что сейчас наши даты вновь совпадают с датами того мира, хоть он и отстоит от нас на четыре столетия. Кто знает, что случится, если Фалько умрет в этом мире? Если он умрет уже сегодня? Тот мир может еще больше оторваться во времени от нашего, так что Джорджия, прежде чем вернуться сюда, успеет стать старухой. А мы нуждаемся в ней, способной принять участие в завтрашних Скачках.

— Всё так запуталось, — проведя рукой по волосам, сказал Лючиано. — Не знаю, как это получилось. Началось всё, когда мы подружились с молодыми ди Кимичи.

— Как это произошло? — спросил Родольфо.

Лючиано ненадолго задумался.

— Пожалуй, началом всему была встреча с манушами. Мы все вместе слушали их музыку. Тогда мы и познакомились.

— Дзинти? — проговорил Родольфо. — В таком случае тут не может быть ничего плохого.

Он глубоко вздохнул.

— Мне надо еще раз поговорить с Джорджией, но время для этого сейчас далеко не самое подходящее. Вполне возможно, что за всем этим кроется нечто гораздо большее, чем я могу предполагать.

Родольфо положил руку на плечо Лючиано.

Джорджия оказалась в своей комнате посреди ночи, И вновь мысли ее были заняты планами на ближайшее будущее — как освободить время для пребывания в Реморе, как выбраться из дому и как убедить Фалько согласиться с задуманным ею. Следующий день был пятницей, и, поскольку все уходили на работу, Джорджия могла до самого вечера провести его вне дома, не вызывая никаких подозрений. Однако надо было позаботиться о вечере и о следующем дне, когда ее отсутствие никак не сможет остаться незамеченным.

Джорджия тихонько встала и включила настольную лампу. Взяв листок бумаги, она написала записку матери, крадучись спустилась по лестнице и оставила записку на кухонном столе, где Мора найдет ее перед завтраком. Следующий шаг обещал оказаться намного труднее. Ей надо будет пойти к Мулхолландам и уговорить Фалько впустить ее в дом посреди ночи. У Джорджии же всё сжималось от страха при мысли о ночной прогулке по темным лондонским улицам.