Город Звёзд

— Мне сказали, что я найду тебя здесь, — сказал он, обращаясь к Лючиано. — Это у тебя ведь когда-то не было тени! Так скажи же мне, что ты сделал с моим мальчиком!

— Ему стало хуже, ваша светлость? — вздрогнув, спросила Арианна.

— Он умер, — ответил герцог. — Умер, и его мертвое тело не отбрасывает тени. Кто объяснит это мне? Этот старый колдун или его последователь в злых делах?

Взгляд Никколо внезапно остановился на одном из зеркал Родольфо. К своему ужасу, Лючиано увидел в этом зеркале свою прежнюю спальню и Фалько, сидящего на кровати с опущенной на руки головой. В лучах утреннего солнца хорошо видна была вырисовывавшаяся на постели за его спиной тень.

И здоровье, и разум герцога были сейчас слишком ослаблены, чтобы вынести такое зрелище, Потеряв сознание, Никколо повалился на пол. Родольфо подошел к нему и, прижав пальцы к векам герцога, что-то негромко пробормотал.

— Он проснется только через несколько часов и ничего не сможет вспомнить, — сказал Родольфо. — Тем не менее, нам лучше уехать еще до его пробуждения.

Поспешно разобрав свои зеркала, Родольфо спрятал их в сумку, Арианна же тем временем вызвала слуг. Она объяснила им, что, рассказывая о смерти сына, охваченный горем герцог упал в обморок. Слуги отнесли Никколо в его покои и сообщили о случившемся Папе.

Через несколько минут со звонницы дворца донеслись звуки колокола, и город погрузился в траур.

Едва Фалько появился в доме у Джорджии, она поняла, что произошло. Поскольку пришел он вместе с Мулхолландами, в открытую говорить они не могли, но Джорджия видела и тень у дог Фалько, и блеск, появившийся в его глазах.

— Как поживаешь? — сказала она, вкладывая максимум смысла в это обычное приветствие.

— Отлично, — ответил он, имея в виду именно то, что и сказал.

Взрослые шепотом вели между собой какие-то не предназначенные для других ушей разговоры. Рассел ушел к своим приятелям. Предполагалось, что он уже завтра уедет в Грецию, и как Ральф, так и Мора были только рады тому, что он ушел из дому. Всё совершенно изменилось с прошлого вечера, когда те же люди, собравшись здесь, сурово допрашивали Джорджию. Теперь предметом их озабоченности был Рассел, а проступок Джорджии отошел на второй план.

— Джорджия, — внезапно проговорил Ральф, — не могла биты приготовить всем кофе?

Ясно было, что взрослые хотят поговорить без помех.

— Николас может составить тебе компанию, — добавила Викки.

Таким образом Джорджия и Фалько получили как раз то, что они и хотели — возможность побыть наедине. Никогда еще, наверное, кофе не готовился так долго. Джорджии надо было рассказать о Скачках, Чезаре, Мерле и о празднике Овна. И еще о Гаэтано и Франческе. А потом Фалько рассказал о том моменте, когда он почувствовал, что снова обрел тень.

— Хотела бы я знать, как всё это отзовется на Лючиано, — проговорила Джорджия. — Твой отец грозил, если что-нибудь случится с тобой, отомстить и ему, и мне.

— Я никогда не смогу снова побывать там, так ведь? — спросил Фалько.

— Только, если у тебя будет талисман из Талии, — ответила Джорджия.

Вид у Фалько был настолько удрученный, что Джорджия без колебаний вынула из кармана черное перо и отдала ему,

— Бери, — сказала она. — Я страваганте, и я даю тебе этот талисман. Уверена, что однажды он поможет тебе побывать в Талии.

Несколько карет стояли на улице, дожидаясь, пока их пассажиры попрощаются со своими друзьями. Родольфо намерен был возвращаться в Беллецию вместе с Сильвией, уступив Лючиано свое место в карете Арианны. Но и Детридж не остался в одиночестве. Вместе с ним, чтобы забрать свои вещи из дома старика Альбани, в Беллецию возвращалась Франческа. Пришедший проводить ее Гаэтано тоже стоял во дворе.

Гаэтано вручено было для передачи герцогу послание, сообщавшее о возникшей у беллецианцев необходимости срочного возвращения в родной город. Ясно было, что молодой принц приложит все усилия, чтобы смягчить гнев отца и умерить его подозрения по отношению к Странникам, но, тем не менее, все понимали, какая черная туча надвигается на них из-за горизонта.

Паоло и Тереза попрощались уже со своими гостями. Лючиано, Чезаре и Гаэтано пожали друг другу руки — последние, кто еще остался из пятерки, заключившей союз вечной дружбы на дороге у Белле Винье. Все они продолжали слышать звонившие по Фалько колокола. Умолкнет ли когда-нибудь этот звук в его ушах, подумал Лючиано.

— Попрощайся за меня с подменившим тебя наездником, когда он появится здесь следующий раз, — сказала, обращаясь к Чезаре, молодая герцогиня. — Надеюсь, в следующем году я смогу увидеть, как ты выступаешь за Овен.

— Я тоже на это надеюсь, ваша светлость, — ответил Чезаре, так и не сумевший избавиться от чувства благоговения перед прекрасной дамой.

— И не забудь попросить его присматривать за моим братом, — шепотом добавил Гаэтано, а затем уже громко обратился к беллецианцам: — Поберегите для меня Франческу в своем Городе Масок. Я буду считать каждый час до того, как мы встретимся в Джилье.