Город Звёзд

— Джорджия говорит, что это ты взял ее, — проговорил он брюзгливо. — И, похоже, считает, что ты это сделал, чтобы досадить ей.

Рассел пожал плечами, что было не слишком разумно с его стороны, вызвав раздражение обоих родителей.

— Ну, так взял ты эту лошадку или нет? — спросил Ральф.

Наступило молчание. Джорджия затаила дыхание. Если Рассел будет продолжать стоять на своем, можно ли будет попросить родителей обыскать его комнату? Согласится ли на это Ральф? Сейчас он вроде бы на ее стороне, но Джорджия знала, как легко взрослые меняют в ходе спора свою точку зрения. То, что сейчас случится, может повлиять на всё ее будущее в Реморе.

Родериго был подавлен чувством тяжкой вины. Крылатая лошадь была доверена его заботам, а теперь она исчезла. Он заставил Диего еще раз повторить рассказ о ее исчезновении перед двумя уважаемыми гостями из Беллеции. Сын конюшего Овна был уже в Санта Фине и рыскал по ее окрестностям в Надежде отыскать хоть какой-то след жеребенка.

— Корда зацепилась за дерево, — устало проговорил Диего. Он уже несколько раз повторял свой рассказ и искренне верил в то, что говорил. Тем не менее, где-то в глубине души его грызла мысль о том, что он не сумел сохранить доверенную ему тайну.

— Это случилось прошлой ночью, — продолжал Диего. — Я, как обычно, выпустил ее немного размяться, и она летала на Корде. А потом корда зацепилась за высокое дерево в самом углу двора и оборвалась. Она улетела, прежде чем я успел хоть что-то сделать.

— Я послал людей, и они повсюду ищут ее, — несчастным голосом сказал Родериго. — Вскоре мы наверняка найдем ее. Она прилетит домой к матери.

— Если еще прежде ее не найдет кто-то другой, — заметил Лючиано.

— Мы сейчас же сходим к матери жеребенка, — сказал Детридж, и оба Странника направились в конюшню. Звездочка неподвижно стояла в своем стойле.

— Совсем ничего не ест, — покачав головой, сказал Родериго.

Детридж подошел к серой кобыле и, ласково погладив, что-то прошептал в ее ухо. Звездочка качнула головой, словно показывая, что поняла сказанное.

— Это ж просто шутка была, — раздраженно пробормотал Рассел. — Потом я бы вернул ей эту безделушку.

— Пойди и немедленно принеси ее, — строго проговорил Ральф.

Когда Рассел вышел из комнаты, Ральф извинился перед Джорджией. Признание сына явно принесло ему огромное облегчение. И всё же не такое, какое почувствовала Джорджия. В этот момент она готова была простить Расселу всё на свете, лишь бы только он вернул ее талисман.

Чувство это мгновенно испарилось, как только она увидела, что держит в руке вернувшийся в комнату Рассел.

— Извини, — сказал он с притворным огорчением. — Она, кажется, немного поломана.

На его ладони лежала маленькая этрусская лошадка, а рядом с нею оба ее отломанные крыла.

Всё решавшая для Гаэтано встреча с юной герцогиней состоялась не в апартаментах дворца, а в садике, устроенном на крыше дома ее отца. Альфредо, слуга регента, проводил молодого ди Кимичи в этот сад, казалось, чудесным образом плывший высоко над городом. Гаэтано сразу же увидел, что террасы и дорожки тянутся гораздо дальше, чем это могло бы быть физически возможно. Охвативший его благоговейный страх был несколько умерен тем фактом, что самого Странника нигде поблизости, похоже, не было. По крайней мере, встреча с герцогиней будет их чисто личным делом.

Арианна сидела на каменной скамье, бросая семечки великолепному павлину. Сегодня на ней было простое зеленое шелковое платье, а лицо закрывала ничем не украшенная маска из такого же шелка. Никаких драгоценностей видно не было, волосы свободно спадали на плечи. Она выглядела девочкой, которой, собственно говоря, и была. Девочкой на год младшей, чем Гаэтано, но уже ставшей правительницей большого города-государства. Внезапно Гаэтано стало жаль ее.

Приветствуя гостя, герцогиня поднялась, и павлин бросился прочь. Вскоре Гаэтано услышал его крик уже откуда-то издали.

— Доброе утро, принц, — сказала герцогиня. — Надеюсь, вчерашний обед доставил вам удовольствие?

— Огромное, — ответил Гаэтано, хотя не смог бы припомнить ни одного из подававшихся блюд. На меня это что-то непохоже, промелькнула у него в голове мимолетная мысль.

— Надеюсь также, что вы рады были вновь повидать свою кузину, — продолжала герцогиня. — Я не была уверена, что она примет мое приглашение. Вы, может быть, знаете, что она выступала против меня на выборах правительницы?

— Мне это известно, — ответил Гаэтано, слышавший накануне вечером подробный рассказ об этом от самой Франчески. — Уверен, ваша светлость понимает, что идея эта не принадлежала моей родственнице.

— Ну, одному из ваших родственников она точно принадлежала, — сказала герцогиня. — Хотя и не вашей кузине. У вашего семейства большие планы относительно Беллеции, разве не так?

Разговор шел явно не в дипломатическом русле, но Гаэтано понял уже, что сейчас не время для обмена любезными фразами. Прямота послужит здесь лучше, чем вежливое притворство.