Города в полете

— Хорошо. Речь идет об уравнениях Блэкетта. О возможной связи между спином электрона и магнитным моментом. Как мне помнится, Дирак тоже занимался этой темой. «G» имеется в уравнении, и простой алгебраической операцией его можно поставить по одну сторону знака равенства, а другие переменные и константы — по другую. (НА ЭТОТ РАЗ НИКАКИХ РАЗГОВОРОВ О НЕНОРМАЛЬНЫХ ИДЕЯХ. ЭТИМ ЗАИНТЕРЕСОВАЛИСЬ НАСТОЯЩИЕ УЧЕНЫЕ. ЕСТЬ И СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ВЫЧИСЛЕНИЯ.)

— Статус? (А ПОЧЕМУ ЖЕ ТОГДА НЕ БЫЛИ ПРЕДПРИНЯТЫ ШАГИ В ЭТОМ НАПРАВЛЕНИИ?)

— Оригинальное уравнение примерно соответствует статусу «семь», но никто еще не нашел возможности проверить его экспериментально. Разработанное уравнение называется Производной Локка. И наши парни считают, что небольшой пространственный анализ докажет его ошибочность. Тем не менее, здесь уже ЕСТЬ предмет для проверки, если мы захотим выложить на него денежки. (НИКТО ТОЧНО НЕ ЗНАЕТ, ЧТО ОНА РЕАЛЬНО ОЗНАЧАЕТ. МОЖЕТ БЫТЬ, ВООБЩЕ НИЧЕГО. НО ЕСЛИ МЫ ПОПЫТАЕМСЯ ПРОВЕРИТЬ ЕГО, ТО ТАКАЯ ЗАБАВА ВСТАНЕТ НАМ В КРУГЛЕНЬКУЮ СУММУ.)

— У нас есть возможности? (В КАКУЮ ИМЕННО?)

— Только в зародыше. (ПРИМЕРНО ЧЕТЫРЕ МИЛЛИАРДА ДОЛЛАРОВ, БЛИСС.)

— Консервативно? (ТАК МНОГО?)

— Именно так. Снова вопрос напряженности поля. (ЭТО ПРИМЕРНАЯ ОЦЕНКА СТОИМОСТИ ИССЛЕДОВАНИЙ ПО ЕДИНСТВЕННОЙ ЧЕГО–ТО ЗНАЧАЩЕЙ ЗАДАЧЕ, СВЯЗАННОЙ С ГРАВИТАЦИЕЙ). Вне зависимости от того, думаете ли вы о ней, подобно Ньютону, как о силе, подобно Фарадею, как о поле, подобно Эйнштейну, как о состоянии пространства. Гравитация настолько слаба, что хотя и сопутствует каждой частице материи во Вселенной, насколько мала бы та не была, с ней нельзя работать в лаборатории. Две намагниченные иголки могут устремиться друг к другу с расстояния не меньше, чем целый дюйм. То же касается и двух зернышек, если они несут на себе разнополярные электрические заряды. Два керамических магнита, размерами не больше желудей, можно зарядить столь сильно, что их просто нельзя будет свести одинаковыми полюсами вместе. А если бы они были направлены разноименными полюсами друг к другу, взрослый человек не сумел бы их удержать от слипания. Меж двух металлических сфер любого размера, несущих разнополярные электрические разряды, проходит сильный разряд даже сквозь воздух–изолятор.)

Но гравитация — по теории — одного рода с электричеством и магнетизмом. Ее нельзя подвести к какому–то предмету. Она не производит никаких разрядов. Не существует такой вещи, как изоляция против нее диагравитация. Она не обнаруживается, когда взаимодействуют тела столь малые, как зерна или желуди. У двух предметов из свинца величиной с небоскреб ушли бы века на преодоление дистанции в один фут навстречу друг другу, если бы меж ними не действовали иные силы, кроме взаимного притяжения. Даже любовь действует быстрее. Каменный шар диаметром в семь тысяч километров — Земля — и то имеет поле тяготения настолько слабое, что оно позволяет человеку прыгнуть на высоту в четыре раза превосходящую его собственный рост. И человек этот движим лишь силой своих сокращающихся мышц.)

— Хорошо. Когда сможете, предоставьте мне доклад. Если необходимо, расширьте его. (СТОЯЩАЯ ВЕЩЬ?)

— Я представлю вам доклад на этой неделе. (ДА!)

Вот так и родился Мост. Хотя тогда об этом не знал никто, даже Уэгонер. Сенаторам, занимающимся расследованием, связанным с Мостом, такая беседа ничего не дала. Совершенно очевидно, что персонал Мак–Хайнери в ФБР не смог распознать жаргон этого разговора настолько, чтобы соотнести его с Мостом. Иначе бы Мак–Хайнери передал запись следователям. Мак–Хайнери недолюбливал Уэгонера. Но до сих пор ему не удалось обнаружить тот рычаг, которым он мог бы подействовать на сенатора от Аляски.

Пока все идет просто замечательно.

И все же следователи однажды подобрались опасно близко. Они вызвали повесткой Джузеппе Корси, для предварительного допроса.

СОВЕТНИК КОМИССИИ: А теперь, доктор Корси, в соответствии с нашими записями, ваша последняя беседа с Сенатором Уэгонером состоялась зимой 2013 года. Вы в тот раз обсуждали с ним Юпитерианский Проект?

КОРСИ: Как я мог? Тогда его еще не существовало.

СОВЕТНИК: Но упоминался ли он каким–нибудь образом? Говорил ли что–нибудь сенатор Уэгонер о подготовке к реализации подобного проекта?

КОРСИ: Нет.

СОВЕТНИК: А сами вы его не предлагали сенатору Уэгонеру?

КОРСИ: Конечно же нет. Я был весьма удивлен, когда узнал о нем.

СОВЕТНИК: Но я предполагаю, вы знаете, с чем он связан.

КОРСИ: Я знаю только то, что сообщалось общественности. Мы строим Мост на Юпитере. Это очень дорогой и амбициозный проект. А для чего он предназначен — секрет. И точка.

СОВЕТНИК: Вы уверены, что не в курсе, для чего он?

КОРСИ: Для исследований.

СОВЕТНИК: Да, но для каких исследований? Наверное, у вас имеются какие–то предположения.