Города в полете

— Нет, Пейдж, я так не считаю. Я хорошо понимаю, что произойдет у нас здесь, дома, когда все это выплеснется наружу. Хоть чуточку задумайся, как это подействует только на одних только верующих людей. Что произойдет с жизнью после смерти, если тебе никогда не понадобится покидать этот свет? Взгляни на Правоверных. Они в действительности верят во все, что написано в Библии. И именно потому каждый год перерабатывают книгу. А ведь вся эта история выплывет наружу еще до конца их Юбилейного года. Ты знаешь лозунг Правоверных: «Миллионы живущих сейчас не умрут никогда»? Они имеют ввиду себя. Но что будет, если окажется, что это касается ВСЕХ?

Таково лишь начало. Подумай о том, как могут отреагировать страховые кампании. И что произойдет со структурой сложных процентов. Помнишь ту старую сказочку Уэллса о человеке, который прожил столь долго, что его сбережения разрослись до такой степени, что стали ключевыми во всей финансовой структуре мира — «Когда Спящий проснется» вроде бы. Что ж, теоретически это станет доступно для ЛЮБОГО, имеющего достаточно терпения и денег. И подумай о целом своде законов о наследстве. Это будет самый большой и жесточайший взрыв, который когда–либо переживал Запад. Мы будем слишком заняты разгребанием обломков, чтобы беспокоиться о том, как там дела в Москве, все ли хорошо в Центральном Комитете.

— Похоже, ты очень беспокоишься о защите интересов Центрального Комитета, или по крайней мере того, что они считают своими интересами, медленно произнес Пейдж. — Но есть ведь и возможность сохранить все в секрете, не выпуская наружу.

— Нет такой возможности, — ответила Энн. — Законы природы в секрете утаить нельзя. СТОИТ ТЕБЕ ХОТЬ ОДНАЖДЫ ДАТЬ УЧЕНОМУ ИДЕЮ, ЧТО _М_О_Ж_Н_О ДОСТИЧЬ ОПРЕДЕЛЕННОЙ ЦЕЛИ, СЧИТАЙ, ЧТО ТЫ УЖЕ ПРЕДОСТАВИЛ ЕМУ БОЛЕЕ ПОЛОВИНЫ НЕОБХОДИМОЙ ИНФОРМАЦИИ. Как только он поймет, что победа над смертью возможна, никакая сила на Земле не сможет его остановить. Он из кожи вылезет, но найдет способ добиться цели. «Ноу–хау», насчет которого мы производим такой объем бессмысленного шума — всего лишь незначительная часть исследований. И в сравнении с общим принципом — все это совершенно несоизмеримо.

— Я этого не понимаю.

— Тогда давай снова на мгновение вернемся назад, к атомной бомбе. Единственной возможностью сохранить ее в секрете было либо не сбрасывать ее вообще, либо не проводить тестовый взрыв. Как только секрет существования атомной бомбы перестал являться таковым — а ты помнишь, что мы раскрыли его сотням тысяч людей Хиросимы — у нас больше не осталось секретов в этой области, стоящих защиты. Самой большой тайной доклада Смита являлся специфический метод, с помощью которого урановые слитки «одевались» в защитную оболочку. Это оказалось одной из труднейших проблем, с которыми проекту пришлось столкнуться. Но, в то же время именно такую проблему ты обычно предоставляешь решать инженеру, и ожидаешь от него определенного решения в течение года.

Все дело в том, Пейдж, что ты не можешь хранить научные материалы в секрете от самого себя. Научный секрет — это нечто такое, во что какой–нибудь ученый не может внести СВОЙ вклад, уж не говоря о том, чтоб на нем нажиться. И напротив, если ты вооружишь самого себя новым открытием, тем самым, ты вооружишь еще одного парня в очках, но уже с красной звездой во лбу. Либо ты передашь ему информацию, либо — сам себе перережешь горло. Других возможных путей нет. И позволь мне, Пейдж, спросить у тебя вот еще что. ИМЕЕМ ЛИ МЫ ПРАВО ПРЕДОСТАВИТЬ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ _П_Р_Е_И_М_У_Щ_Е_С_Т_В_О_ - ПУСКАЙ И ВРЕМЕННОЕ — НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ОБХОДИТЬСЯ _Б_Е_З_ АНТИНЕКРОТИКА? По своей природе, эти лекарства нанесут больший урон Западу, чем СССР. Все–таки в Советском Союзе никому не разрешено передавать большие деньги по наследству — я имею в виду, официально — или обладать экономической свободой, которая тоже связана с возрастом. Если обеим главным силам одновременно предоставить контроль над смертью — Запад будет иметь естественное проигрышное положение. Если ли же мы предоставим контроль над смертью одному Западу, мы тем самым саботируем развитие всей нашей цивилизации. Это разумно?

Картина вырисовывалась потрясающая. Если так можно было выразиться. У Пейджа она создала впечатление, что Ганн в душе весьма отличался от носимой им маски торговца, ставшего менеджером. Но, с другой стороны, она оказалась вполне достаточна. И Ганн знал, что она считается для него достаточной.

— Что я могу сказать? — прохладно ответил он. — Я лишь понял, что с каждым днем, проводимым с тобой, все глубже и глубже погружаюсь в трясину. Первым делом, я представился ФБР тем, кем на самом деле не являюсь. Затем мне вверили информацию, к которой по закону я не имею права доступа. А теперь, я помогаю тебе скрыть свидетельства огромного преступления. И МНЕ КАЖЕТСЯ ВСЕ БОЛЬШЕ И БОЛЬШЕ, ЧТО ВСЕ БЫЛО ЗАРАНЕЕ УСТРОЕНО ТАК, ЧТОБЫ Я НЕ МИНОВАЛ ЭТОЙ КАШИ. Иначе не понять, каким образом вы проделали такую колоссальную работу связанную со мной, без всякой ее подготовки.