Города вам на пользу. Гений мегаполиса

В 2010 году американский журналист Лесли Т. Чан приехал в Гуанчжоу и взял интервью у группы молодых фабричных работниц, недавно приехавших в город: они заплатили паре вербовщиков, пообещавших им рабочие места, и теперь жили под чужими фамилиями, по подложным удостоверениям личности. Все они начали с работы на конвейере, но надеялись быстро продвинуться вверх по фабричной служебной лестнице и ни в коем случае не желали возвращаться в деревню. Ночевали они в общежитиях, порой по 12 человек в комнате. На самой фабрике действовал жесткий режим: работницам запрещалось разговаривать друг с другом, десятиминутный перерыв разрешался, только чтобы сходить в туалет, за малейшие нарушения предусматривались штрафы и наказания. Риск велик, но многие считают, что игра стоит свеч: заработка хватает, чтобы отсылать часть денег родным в деревню, а если будешь усердно трудиться и тебе повезет, то можно получить образование и дорасти до среднего класса. Однако для большинства рабочих-нелегалов вероятность разоблачения, безработицы и нищеты намного выше.

По словам Кам Вин Чаня, преподавателя географии из Вашингтонского университета, система хукоу препятствует формированию в Китае среднего класса. Так, в Шэньчжэне — городе с населением 14 миллионов человек — официально зарегистрировано лишь 3 миллиона жителей. Именно текучесть и неформальность рынка труда обеспечивает столь динамичное развитие китайской экономики: «Эта официальная система дискриминации позволяет экономике Китая расти такими темпами — и именно поэтому граждане второго сорта, вопреки прогнозам иностранцев, вряд ли превратятся в ориентированный на потребление средний класс». В долгосрочной перспективе это означает, что Китай останется страной «внутренних нелегальных иммигрантов» и не сможет развивать внутренний рынок потребления собственной продукции. Для 140 миллионов людей (эта цифра в два раза превышает население Британии) мечта о городе так и останется мечтой³⁰.

Можем ли мы восстановить взаимное доверие или, раз исчезнув, оно уже больше не возвращается? Можно ли считать это вопросом политики — способны ли мы сделать равенство неотъемлемой частью города? По силам ли нам вновь обрести чувство общности?

Порой самые точные наблюдения исходят из неожиданных источников. Из всех категорий населения механизмы городского мира лучше всего понимают таксисты — недаром тест, который проходят все водители лондонских «черных такси», называют «Знание». В отчете по результатам недавнего опроса таксистов в Белфасте — сегрегированном городе, многие десятилетия страдающем от межрелигиозной распри, — отмечалось, что для безопасности понимание «человеческой топографии» города не менее важно, чем знание его географической карты.

Одним из самых экстравагантных таксистов в истории был французский философ-марксист, знаменитый боец Сопротивления и автор радикальных публицистических работ по проблемам города — Анри Лефевр. Однажды, решив, что его жизнь зашла в тупик, он отложил начатую рукопись и порвал со своими товарищами-философами. В своей статье «Экзистенциализм» он вспоминал о том, какое влияние вождение такси оказало на формирование его идей:

Я стал (по собственной воле, о поборники свободы) неквалифицированным рабочим, а затем таксистом. И это было действительно весело. В толстенном томе не уместишь всех приключений и злоключений этого таксиста-философа-экзистенциалиста. Парижское дно простерлось перед ним во всем своем скользком разнообразии, и он начал раскрывать его тайны... Но вспоминать хочется лишь контакты с неизмеримо более ценной и трогательной реальностью: жизнью парижан³¹.

Дэвид Харви — один из ведущих специалистов по наследию Ле-февра — приходит к выводу, что период работы за рулем «глубоко повлиял на его мысли о природе пространства и городской жизни»³². Через несколько лет, в 1967 году, Лефевр опубликовал статью «Право на город» (Le Droit à la Ville), где утверждал: город — это не только то место, где неравенство, несправедливость и эксплуатация особенно очевидны, но и плацдарм для преобразований. Город — и причина кризиса, вместилище неолиберализма, банковской системы, ужасающего неравенства, и наилучшее место для преодоления всех этих проблем. Город способен вылечить собственные язвы, но произойти это может только снизу.