Городок мой, Сиривада

Хотя Рамаджоги никогда не обладал магической силой, но, должно быть, раз в жизни каждый способен сотворить чудо. В ту самую минуту, когда он, сжимая в руках огромный бумажный ком шпаргалок, очутился за дверью класса, к школе подъехал джип, в котором сидел старший инспектор областного отдела образования Мадхушудон Рао. Первый человек, которого он увидел, был Рамаджоги.

— Кто вы такой? Что вы здесь делаете? — строго спросил инспектор.

— Я наблюдаю сегодня за письменным экзаменом, сэр! — испуганно пробормотал Рамаджоги.

— Стоя за дверью?!

— Простите, сэр… Но в классе я ничего не могу сделать…

Инспектор посмотрел на Рамаджоги с изумлением.

— Что вы хотите сказать? Что здесь происходит? Что это у вас в руках?

— Это шпаргалки, сэр!..

— В одном классе столько шпаргалок?! Поистине ваша Сиривада — город чудес. Войдите в класс и ждите меня.

Старший инспектор распорядился, чтобы сопровождавшие его чиновники разошлись по классам, и через полчаса было собрано множество шпаргалок. Инспектор, его помощники и учителя собрались в кабинете директора, началось великое судилище.

Старший инспектор воззрился на Шрикантама-гару, потом на доверху набитую корзину, куда были ссыпаны все отобранные шпаргалки.

— Что вы имеете сказать? — спросил он директора.

Приезд инспектора был полной неожиданностью для Шрикантама. Обычно он получал предупреждение от своих многочисленных информаторов в областном отделе образования, но сегодня агентура не сработала. Директор стоял бледный как мел, и руки его тряслись. Не лучше выглядел и Ситамбарам, чиновник областного отдела образования, откомандированный для наблюдения за экзаменами в Сириваде.

Старший инспектор обратился к учителям:

— Вы же видели, что ученики пользуются шпаргалками! Почему не сообщили директору?

Из всех учителей ответить смог только Рамаджоги:

— Что вы, сэр! Я срочно вызвал директора и доложил ему…

— Ну и что он сказал?

Рамаджоги ответил не сразу, хотя слова Шрикантама отпечатались в его памяти.

— Он сказал мне, что я напрасно вызвал его по поводу каких-то никчемушных бумажонок…

— Как?!

— Да, он сказал еще, что видел бумаги и получше этих!

— Ах, вот как?! Ну, что ж, все вы увидите бумаги «получше этих»! В течение двух дней получите приказы об увольнении или переводе! Ситамбарам! Подготовьте список учеников, пользовавшихся шпаргалками, и учителей, наблюдавших за экзаменами.

Старший инспектор кивнул Рамаджоги и разрешил ему идти.

Рамаджоги вышел из школы, медленно, неохотно направился к дому. Солнце палило нещадно, и на глазах Рамаджоги, воспаленных от бессонницы, выступили слезы. Голова была тяжелой, в ушах звенело. Он добрел до садика перед зданием муниципалитета и сел в тени дерева. Вскоре его глаза стали слипаться, он растянулся на скамье и уснул.

Когда он проснулся, солнце уже село. Легкие облачка бежали по небу. Рамаджоги заторопился домой.

Проходя Типографским переулком мимо гостиницы Гавараммы, он увидел кучку мальчишек, столпившихся перед домом. У каждого в руке была какая-то бумажка. Все читали вслух, нараспев, на манер уличного представления харикатхи. Рамаджоги попросил одного из мальчишек, и тот сунул бумажку ему в руку.

В сумерках буквы были неразличимы; Рамаджоги подошел к фонарю.

Это не была киноафиша.

Это не было предвыборное воззвание.

Это не была торговая реклама.

Рамаджоги начал читать.