Городская девчонка

— Идеи насчет секса можешь оставить при себе. А я бы не отказалась послушать, что там насчет еды.

Хукер вытащил из кармана брюк ключи от машины.

— Для начала думаю, нам стоит заняться кое-чем.

Я подняла бровь.

— Кое-чем — это едой, — уточнил Хукер.

Мы поехали в закусочную на Коллинз-авеню. Там мы занялись пивом и бутербродами, картофелем-фри и луковыми колечками, а на десерт — шоколадным тортом. В меню значилась и более здоровая пища, но ей мы не уделили внимания.

— Всеамериканская кормежка, — заметил Хукер.

— Ты здесь когда-нибудь обедал с Биллом? Как ты думаешь, здесь его кто-нибудь знает?

— Найди самую хорошенькую официантку, и, спорим, она знает Билла.

У меня с собой было фото. Снимок улыбающегося Билла, снятого около большой рыбины на огромном крюке.

Официантка принесла на наш столик чек, и я показала ей фото.

— Вы его знаете? — спросила я.

— Конечно. Его все знают. Это Дикий Билл.

— Мы собирались тут с ним встретиться, — сообщила я. — Может, пришли не вовремя и пропустили его?

— Нет. На днях я его не видела. И в клубах, где он зависает, тоже его не видела.

Покидали мы закусочную под прояснившимся небом. Дождь прекратился, и город парил, высыхая.

— Здорово ты врешь, — произнес Хукер, когда мы пристегивали ремни в «порше». — В сущности, ты ужас как убедительна.

Он повернул ключ в зажигании, и машина, заурчав, пробудилась к жизни. Когда растешь в гараже, то учишься с ходу оценивать механизмы, и я испытывала потрясение всякий раз, лишь стоило Хукеру завести мотор «порше». Кстати о ненависти к НАСКАР: была я на паре гонок. В прошлом году в Ричмонде. А за год до того в Мартинсвилле. Мне бы не хотелось никому признаваться, что случилось со мной, когда все эти парни завели моторы в начале заезда, но я почувствовала такое удовольствие, какое ни одному мужчине не удалось доставить мне в постели. Конечно, может, я просто спала не с теми мужчинами.

— Что сейчас? — захотел знать Хукер. — Хочешь сегодня вечером еще посветить этим фото?

День был длинным и трудным с полным набором ужасных моментов, начиная со взлета в Балтиморско-Вашингтонском международном аэропорту. Ничто не оправдало моих надежд. Кеды намокли, юбка измялась, и мне требовалась мятная зубная паста. Хотелось бы думать, что день не может быть хуже, но я знала, что хуже быть очень даже может.

— Конечно, — ответила я. — Давай продолжим.

Мы были на Коллинз, держа направление на юг. Здания в стиле ар деко по-вечернему светились, и повсюду сверкали неоновые огни. На улице было на удивление мало людей.

— А где же ночная жизнь? — спросила я. — Я думала, что увижу больше народа.

— До полночи ночная жизнь не начнется.

Полночь! В полночь я буду в отключке. Не могу вспомнить, когда в последний раз я была так поздно на ногах. Возможно, накануне Нового года три года назад. На свидании с Эдди Фалуччи. Тогда я была совсем зеленой. Я опустила зеркало, чтобы взглянуть на свою прическу и пронзительно взвизгнула, узрев себя.

Хукер резко дернулся вправо, запрыгнул на тротуар, и, проехав юзом, остановился.

— Ой, — произнесла я, врезавшись в ремень безопасности.

— Что, к чертям собачьим, это было? — спросил Хукер.

— Что именно?

— Этот визг!

— Это были мои волосы. Они напугали меня.

— Ты чокнутая! Я из-за тебя чуть машину не разбил! Думал, на дороге какое-нибудь тело валяется.

— Видела я, как ты водишь. Ты все время бьешь машины. Нечего все на меня сваливать. Почему ты не сказал мне, что у меня на голове кошмар?

Хукер осторожно отъехал от тротуара и зыркнул на меня взглядом.

— Я боялся, что это так и должно выглядеть.

— Мне требуется душ. И срочно нужно переодеться. А еще поспать.

— Где ты остановилась?

— В квартире Билла.

— Ты шутишь?

— Я подумала и решила, что там совершенно безопасно. Ее уже перевернули вверх дном. Какая вероятность, что плохиши вернутся? Маленькая, верно? Наверно, это самая безопасная квартира в Саут-Бич.

— У тебя есть, что надеть в клуб?

— Нет.

— Я могу, наверно, что-нибудь с собой захватить.

Хукер плавно подъехал и остановил «порше» перед домом Билла.

— Вернусь в одиннадцать, — пообещал он.

Последняя мысль, промелькнувшая в моей голове, была о Хукере, заимствующим где-то для меня платье. Наверно, у него их кучи под кроватью, катаются, как клубочки пыли. Эта картинка все еще стояла перед глазами, когда я проснулась. Но долго она там не задержалась.