Городская фэнтези 2006

Та в ответ подняла тонкую руку и послала остающимся что-то типа воздушного поцелуя из-под глухого шлема. Грейганн кивнул Вивиану, обменялся рукопожатием с асиманом и отпустил «Харлей». Мотоцикл трубно заревел, сверкнул красными глазами-фарами и рванул в сторону проспекта.

Асиман подбросил на ладони ключи от машины и вложил их в ладонь Эри.

— Ты поведешь, крошка. Вивиан, надеюсь, мы еще встретимся до моего преображения. Нола, удачной охоты.

Фэри улыбнулась и опустила длинные ресницы. Асиман обнял ее за талию — и вторая странная парочка удалилась.

Вьесчи незаметно исчез еще раньше. Нола посмотрела на Вивиана и взяла его за руку.

— Пойдем. Я живу рядом.

…Домой Вивиан вернулся только на следующую ночь, ближе к утру. И, конечно же, натолкнулся на Кристофа.

Он ожидал, что не избежит хорошей взбучки или в крайнем случае долгих объяснений. Но наставник был в отличном настроении. По всему было видно, что он тоже неплохо провел время.

Кристоф осмотрел ученика с головы до ног смеющимися зелеными глазами и поставил диагноз:

— «Эликсир жизни», «Огненный вихрь» и даханаварская девушка. Есть что сказать в свое оправдание?

В свое оправдание говорить было нечего. Вивиан опустил глаза, в очередной раз думая, когда же перестанет робеть перед учителем, словно тот действительно способен наказать. «И в чем, интересно, состоит обвинение? В легкомысленном поведении? В побеге с бала с отягчающими последствиями? И, черт возьми, он ведь снова читает мои мысли…»

Кристоф улыбнулся довольно-таки ехидно, снова окинул ученика взглядом, развернулся и удалился, насвистывая.

«Интересно, а чем он сам занимался все это время? — спросил себя неофит. — Нет, я не хочу лезть в личную жизнь наставника, просто… забавно, что у могущественного Кристофа вообще может быть личная жизнь».

И Вивиан направился к себе в комнату, повторяя мотив той же самой песенки, которую в хорошем настроении напевал учитель.

Не то чтобы Алек Асиман боялся, но испытывал некую внутреннюю дрожь, ознобом пробегавшую по спине, хотя одиннадцать месяцев в клане благородных Асиман кого угодно сделают невосприимчивым к страху. Развлечения старших «товарищей» весьма способствуют утрате последних человеческих слабостей. Один «Огненный Молот» чего стоит. К колесу, подвешенному на цепи в одном из нижних бункеров, привязываются двое людей или кто-нибудь из молодых киндрэт. Цепь раскручивают, колесо поджигают, и оно раскачивается, словно гигантский огненный маятник. На каменные стены подземелья падают красные отсветы огня и жуткие черные тени. Жертвы вопят от боли и ужаса. Зрители наслаждаются зрелищем идеального человека Леонардо да Винчи, объятого пламенем, и делают ставки, кто из пленников продержится дольше. Очень готично. Кто, увидев такое, может сказать, что асиманам чужда эстетика?!

Сам Алек, увидев «Молот» впервые и ощутив вонь обугленной плоти, почувствовал, как его выворачивает наизнанку, и выбежал вон, решив, что больше никогда и ни за что не примет участия в подобных забавах. Но кто станет интересоваться мнением младшего чайлда? Или будь, как все, или Якоб найдет тебе более подходящее употребление. Материалов для опытов всегда не хватало.

Впрочем, Алеку повезло, даже за крупную провинность его не положат под скальпель бездумно. Талантливые химики всегда ценились в клане, а молодой асиман без ложной скромности признавал, что талантлив очень. Чрезвычайно. Пожалуй, близок к гениальности. И если учитывать его последние разработки (пусть пока теоретические), то еще пара лет — и он займет место рядом с Амиром, наравне с Якобом и Эрнесто.

На минуту отвлекшись от честолюбивых планов, Алек сунул руку в карман, нащупывая маленький цилиндрический пузырек. Огляделся по сторонам. Ну где же она?! Уже почти час. А должна была прийти в половине…

Он стоял под аркой одного из домов в тихом дворике. За поворотом шумел оживленный Цветной бульвар, но здесь было безлюдно и темно. Гигантские тополя глухо шелестели листьями в порывах ночного ветра и оглушающе пахли смолистой зеленью после недавнего дождя. Тучи уже уползли на запад, и теперь над головой синело глубокое летнее небо.

Асиман стиснул пузырек крепче и подумал, что, если даханавар не появится через десять минут, он уйдет. Эта мысль вызвала облегчение и досаду одновременно. Но прошло десять минут, потом еще три раза по десять, а он оставался стоять на прежнем месте. И наконец уже на исходе следующего часа услышал шелест шин по асфальту.

Из темноты переулка к дому с аркой медленно приближался «Рено» с выключенными фарами. Водителя за тонированными стеклами было не разглядеть. Стихло мерное урчание мотора, хлопнула дверца, и спустя мгновение по дорожке зацокали каблуки. Чайлд отошел от стены и встал так, чтобы его было видно с дороги, хотя в этом не было особой необходимости — его уже должны были почувствовать.