Городская рапсодия. Стихи. Рассказы

Пусть временем, небо отметит черту.

Забуду твой пошлый заносчивый смех.

Тебе не дано знать любви высоту!

Я больше тебя не краду у другой.

И эту другую ты будешь винить.

Ты счастья не выпьешь ни с этой, ни с той.

Рожденный быть слабым не может любить!

Пусть прячут прохожие лица под скукой.

Я больше тебя не ищу, не томлю.

Душонка твоя – настоящая сука.

Так знай же… Я больше тебя не люблю!

Грязным кружевом пенится вечер

Грязным кружевом пенится вечер,

Черной тенью сова на ветвях.

Чья-то умная дочь, с нежной речью,

Ляжет золотом в грязных ногах.

Беззаветно умело послушно,

Будет руки его целовать.

В тесной комнате мерзко и душно…

Что ж, ты молча глядишь, Божья Мать?!

Закадит керосинка уныло,

Пока вновь не забрезжит рассвет.

Он оставит пустые бутыли

И немного блестящих монет.

Не простившись, он выйдет за двери,

Не увидев, ума и души.

Жаль, тебя не учили – не верить,

Свою честь доверять не спешить…

Отольются холодной росянкой

Слезы девки на блеклых лугах.

Измаралась в крови толокнянка,

Колет бархат на босых ногах.

От чего ты была с негодяем?

И в далекой прозрачной глуши.

Закричит коноплянка седая,

Что – не ценят мужчины души.

Она уйдет

Она уйдет. По темноте нескромной.

А ты в пальто. На площади. Один.

Ты не задержишь пули вероломной,

Когда ты -раб, а небо -господин.

Она уйдет. В тиски себя сжимая.

Не выдав боли и горючих слез.

А ты один, слова перебирая,

Стоишь под золотым укором звезд.

Она уйдет. Черту переступая.

Переживая ад. Перетекая в рай.

А ты стоишь… Стоишь… Еще не зная,

Что камни собирать пришла пора.

Она уйдет так гордо и красиво,

Не тратя слов на жадность пустоты.

И ты поймёшь что все, что с кем-то было -

Совсем не то. Издержки суеты.

Она уйдёт. А ты совсем не сильный.

Ты испугаешься утраты, как войны.

Догнать ее захочешь, взять такси ей…

Но доводы у гордости сильны.

Она уйдет. Под купол длинных теней.

Она уйдет без фальши в чей-то тыл.

Она уйдет. Но станет лишь сильнее.

А ты, увы несчастнее, чем был.

Она уйдет. Ты звездам без насмешки,

Поверишь убежденьям, вопреки,

Что за тобой придет в безумной спешке-

Холодное дыхание тоски.

Она уйдет. Ты закричишь им в небо:

"Ушла она. А нет теперь меня".

И будешь ты несчастным, где бы не был.

Себя, себя, себя за все виня.

Она уйдет. По темноте нескромной.

А ты в пальто. На площади. Один.

Ты не задержишь пули вероломной,

Когда ты – раб. А небо – господин.

Ты привыкнешь

Ты привыкнешь другую слушать.

Даже влюбишься в этот голос.

Но привыкнуть – не значит думать.

Так твое дежавю раскололось.

Кто-то будет жевать догадки,

О предательстве явном и нет.

До свиданья, мой мальчик гадкий!

Я отвыкла от стольких бед.

Незнакомые прихвостни-мысли

Твою душу сожрут под луной.

В самом правильном понятом смысле-

Мне прекрасно живется одной.

Камни склепов высотных в столице,

Замыкают привычный, нам круг.

Зацветает миндаль бледнолицый,

Осыпаясь годами из рук.

Ты привыкнешь смотреть на другую.

В ней увидишь зерцало судьбы.

Не люблю. Не кляну. Не тоскую,

В пункт назначенный к сроку прибыв.

В старой шляпе, в дешевом браслете,

Никудышным парфюмом кадя,

Ты слезинку смахнешь на рассвете,

В никуда из любови уйдя.

Ты привыкнешь. Смиришься и лихо,

Разобьешь чью-то душу легко.

Теплым вечером в парке под липой,

Обо мне вспоминая, тайком…

Я не камень

Ты забыл я не камень, а женщина.

Ты все понял. Но крыл нелюбовь мишурой.

Между нами глубокая трещина.

Плачет глупый божок с тетивой.

Здесь в руинах разбитого города,

Похоронена хрупкость любви.

На лице ни упрёка, ни повода,

Что страданья бы выдать могли.

Здесь в пыли желто- красного идола,

Под текущим ручьем бытия,

В каждой смерти спасенье я видела.

Я одна, без себя и тебя.

Погляди под Сатурном бушующим,

Разноликие беды грядут.

А меня в том безрадостном будущем,

Под жестокие крики распнут.

Сколько горя в дороге к бессмертию,

Сколько стихло сомкнувшиеся вежд.

Слезы мне, как благое известие,

Пролились в город синих надежд.

В камень я из цветка переплавлена,

Ветром битый наивный росток.

Я не понята… Жизнью затравлена.

Белой птицей бессмертья лечу на восток.

Отголосками райского лепета.

Я не понята, с тем и сойдусь.

И без излишних волнений и трепета,

В свою вечность с подножки сорвусь.

Ты меня не увидел смиренную,

В час, когда целый мир мне чужой.

Я любовь принесла упоенную,

В этот мир, как полушку с собой.

Я не камень. Не камень… Я -женщина.

И никем не любима была.

Ведь бездонная адская трещина,

Расколола мой рай пополам.

Мне стало одиноко без тебя

Мне стало, одиноко без тебя.

И больно мне не сделаешь теперь.

Мой крик проглоченный, молчит нутро губя.

Он самый поправимый из потерь…

Орех столетний с подвываньем гнется,

Прохлада майская несется на ветрах.

И кто же мне наивно улыбнется,

Так мило умолчав о "номерах"!

Кто мне теперь крючок закинет в душу?!

Кому же монологом надоем?!

Не растревожу, не кольну и не нарушу.

Закат. Покой. Молчанье. На совсем.

Мне скучно молчаливо без тебя.

Не скажешь мне обидное, теперь.

Но нет тебя. А я еще любя,

Забыв о том, держу открытой дверь.

Кричат чирки и дым над крышей вьется.

И треплет ветер гладь седой реки.

Кто подойдёт, по-детски засмеется,

Протянет руки, ссорам, вопреки?!