Городская сюита

Он потянулся к ней и в темноте сразу нашел ее губы. Нет, она не уходила от него. Она была рядом, и все, что им нужно было, вот эта комната и темнота за окном. А дальше они уже не отпускали друг друга, и не нужно было слов, потому что он был с ней, а она с ним, и эта была наивысшая мудрость — на эту ночь, по крайней мере. И та странная мысль, что промелькнула у Дольникова, вдруг направила его мысли совсем по другому пути и вернула надежду, которую он едва не потерял.

Часть вторая

Глава первая

Днем позвонила хозяйка.

— Олег Петрович, — без обиняков начала она, — мне сказали, что у вас вчера было очень шумно!

— Это недоразумение, Татьяна Сергеевна, — морщась, как от зубной боли, проговорил Дольников.

— Я просила вести себя прилично, — отчеканила женщина. — Вы взрослый человек, и я положилась на ваше слово. А мне звонят и говорят, что вчера у вас весь вечер был страшный скандал с какой-то юной особой…

— Татьяна Сергеевна, я сейчас очень занят, — сказал Дольников. — Извините.

Он отключился, не слушая протестующих воплей, и отложил телефон.

«Этого еще не хватало», — подумал он.

Минувшая ночь завершилась безрезультатно, а день продолжился работой, многохлопотной и бесконечной, как обычно. Это и спасало, отвлекая от болезненных мыслей.

Диана заходила несколько раз, обсуждала с ним материалы, болтала о новостях в редакции, словом, вела себя так, будто ничего не случилось.

Олег поражался ее отходчивости.

«Или она глупа до святости, — думал он, вглядываясь в ее оживленное, румяное лицо, — или получила в наследство самый счастливый в мире нрав».

Он решил пока к щекотливой теме не возвращаться. Надо было хорошенько все обдумать и понять, как действовать дальше.

Вообще же, если говорить начистоту, дела его обстояли неважно. Получалось, что совершенно напрасно он признался жене в измене и ушел из семьи. Снял квартиру, заплатив за нее баснословную сумму. Если бы все это совершалось ради их с Дианой союза, все это было бы прекрасно и замечательно. Но она уходила к другому, и ничто не могло поколебать ее решимости. И Олег, по определению Верховцева, выходил в этой ситуации «трижды дураком».

Но он не собирался сдаваться. В Диане заключался смысл его жизни, и существовала еще возможность изменить навязанный ему ход вещей. Та мысль, что пришла ночью, была подлой, недостойной взрослого мужчины, и он колебался, не зная, имеет ли право так поступить. Но она заключала в себе надежду на спасение. Ею в большей мере он и был занят два последующих дня. И даже ворох работы не мог отвлечь его от постоянного обдумывания вариантов развития событий, которые следовало ожидать в ответ на предпринятое им вмешательство.

В пятницу Олег решил действовать. Это был его «удачный день». А кроме того, Диана накануне отказалась к нему приехать, сославшись на необходимость встречи с Максимом.

Теперь она не скрывалась и упоминала имя жениха с подкупающей простотой. Видимо, решила, что Дольников со всем смирился, и была особенно нежна с ним — ластилась, как кошка, и все порывалась заняться любовью прямо в кабинете. Олега передергивало от ее прикосновений, откровенных призывов, но как мог сдерживался, понимая, что не должен ее спугнуть. План требовал внезапности, а девушка могла заподозрить неладное и все испортить. Поэтому вел себя, как обычно, давал себя трепать и гладить, шутил, отправлял на задания, правил статьи — и настойчиво претворял свой план в жизнь.

Сначала он выведал фамилию Максима. Для этого задал вполне невинный вопрос: какая будет фамилия у Дианы после свадьбы?

— Орешкина! — гордо сообщила она.

— Князева для газеты лучше, — заметил Олег, ловко уводя в сторону свой основной интерес.

— В газету я и буду писать как Князева, но возьму фамилию мужа.

— Как и положено примерной жене, — одобрил Олег.

Диана одарила его ослепительной улыбкой.

— Именно!

Она теперь все время улыбалась — сияла. Все худшее, по ее мнению, осталось позади, впереди расстилалось ничем не омраченное будущее. Олег подыгрывал ей в этом заблуждении, и даже, ломая себя, обсуждал то, что, при его воспитании, вызывало чувство стыда.

— Разве тебе не хватает Макса? — спрашивал он в постели. — Он же молодой, сильный. Зачем тебе я?

— Понимаешь, — хихикала Диана, зарываясь носом в волосы на его груди, — он как любовник не очень… Нет, все в порядке. Но он так устает на работе. Да еще марафоны эти бегает… А ты такой старательный и умелый…

Подобные откровения вызывали у Олега желание задать ей хорошенькую трепку, причем оскорблялся одновременно и за себя, и за своего соперника.

Теперь он то и дело ловил себя на том, что пристально вглядывается в лица молоденьких девушек.