Городская сюита

Оказалось, это и была любовь! Вдруг стало ясно, что он жить не может без этой девчонки, и она нужна ему целиком, безраздельно, днем и ночью, круглые сутки и всю жизнь. И врать себе на это счет бесполезно. У него был опыт жуткой влюбленности, он помнил ее удушающие симптомы и с ужасом понимал, что сейчас все они налицо. Вдобавок, отягчены возрастом, подсказывающим, что ничего подобного в его жизни больше не произойдет. Вряд ли когда-нибудь его полюбит юная и прекрасная девушка, причем совершенно бескорыстно. И это было дороже всего. Он не хотел лишиться ее любви, не мог растоптать этот драгоценный дар в себе, и потому должен был сделать все возможное, чтобы она осталась с ним.

Когда приехали на Кедышко, Олег вдруг растерялся. Некстати вспомнил, что забыл купить цветы, и едва не отложил из-за этого разговор.

«Цветы, цветы, — пульсировало у него в голове. — Вадим говорил: цветы, признание в любви и предложение… Да, цветы. Как я мог забыть?»

Диана меж тем уютно устроилась в кресле и выжидательно на него посматривала.

— Ты вина не хочешь? — спросил Олег. — Там еще немного осталось.

— Хорошо, — улыбнулась Диана.

Дольникова внезапно осенило.

— А может шампанского? — воскликнул он.

«Сбегаю за шампанским, — мелькнуло в голове, — по дороге куплю букет… Будет чем отметить».

— Нет, — отказалась Диана. — Не хочу.

— Ладно, — потух Дольников. — Тогда вина?

— Ага.

Он сходил на кухню, принес бутылку, принялся наливать в бокалы. Диана все это время сидела молча, что-то читала в смартфоне.

— Держи, — сказал Олег, протягивая ей бокал. — Давай.

— Поехали! — засмеялась она, копируя стиль мужчин у подъезда.

Засмеялся и Дольников — и ему сразу стало легче.

«В конце концов, — подумал он, — не в цветах дело».

Держа бокал в руке, он опустился на колени перед ней.

Она с удивлением посмотрела на него.

— Послушай, — сказал Дольников и замолчал, ощущая себя очень глупо и страшно волнуясь при этом.

— Да? — спросила Диана.

— Я тебя очень люблю.

— И я тебя тоже, — кивнула она.

— Нет, — поднял он руку. — Подожди.

Она послушно замолчала.

— Диана, — сказал Дольников негромко и, как ему показалось, очень проникновенно, — я тебя люблю и не могу без тебя жить…

Она внезапно вздрогнула — все поняла.

— И я хочу, — тем же тоном, но чуть поспешнее, продолжил он, — чтобы ты стала моей женой.

Диана несколько секунд молчала.

— Но, Олег, ты же знаешь, у меня уже есть жених…

— Какой жених! — вырвалось у Дольникова.

Она вжалась в спинку кресла.

— Мальчишка, — едва не кричал Олег. — Кто он тебе? Таких, как он, полгорода… Вся страна! Он просто хочет спать с тобой и все. А я люблю тебя, люблю по-настоящему. Жить без тебя не могу!

Он обвел руками стены.

— Все это для тебя. Вся жизнь моя для тебя. Где ты еще такого найдешь?

— Нигде, — осторожно откликнулась она.

— Так, значит, — порывисто придвинулся к ней Олег, — ты согласна?

Диана снова замолчала.

Дольников понял, что настал момент истины.

— Откажи ему, — подсказал он, желая помочь ей, — еще не поздно. Вы ведь даже не подавали заявление. Он переживет и найдет другую, а ты останешься со мной…

— Ты не понимаешь, — перебила его Диана.

— Чего не понимаю? — спросил Дольников.

— Он мне нужен!

— А я тебе не нужен?

— И ты тоже нужен…

Олег рывком поднялся с колен, едва не расплескав вино.

— Опять! — закричал он. — И я, и он… Как ты так можешь?

— Жалко, что ты не можешь…

— Дура, — вырвалось у него.

Диана внезапно заплакала. Слезы так обильно хлынули из ее глаз, что Дольников испугался. Никогда не видел ее плачущей, и это его отрезвило.

— Ну что ты! — бросился он к ней. — Прости, я не хотел. Прости…

— Ты не понимаешь, — шептала Диана, кривя рот, — ты ничего не понимаешь. Ты не знаешь, как мне тяжело… Ты же мне как отец… Такой умный, сильный и нежный. Мне так хорошо с тобой.

— В чем же дело? — зашептал Олег в это мокрое несчастное еще детское лицо. — И мне с тобой хорошо. Зачем нам еще кто-то?

— Ты не понимаешь, — трясла Диана головой, говоря о чем-то своем, — мужчине этого не объяснить… Я не могла отказать Максиму… Он так просил, чуть не плакал. И он такой милый… Обещал, что сделает мою жизнь счастливой. Знаешь, как он меня умолял? Я не могла отказать. А вот теперь ты хочешь, чтобы я это сделала. Но я не могу. Я его люблю. А ты мог бы просто быть немножко добрее… Я ведь хотела, чтобы всем было хорошо…

Дольников едва не скрипел зубами, слушая эту речь. То, что Диане казалось исполненным очевидной ясности, было для него невыносимым бредом. И если бы этот бред ничего не значил, он пропустил бы его мимо ушей и забыл. Но в этих словах заключалась такая непробиваемая сила, что он не представлял, как с ней справиться, и чувствовал, что она вот-вот его одолеет.

— Откажи ему, — настаивал он, не зная, какие еще привести доводы. — Макс молодой, переживет. А мы с тобой поженимся…

— Ты не понимаешь, — твердила Диана. — Я не могу! Он этого не перенесет. Ты не знаешь его. Нет, я не могу…

— Но почему? — взрывался Олег. — Если хочешь, я поеду с тобой и буду стоять рядом…

— Что ты! — испугалась Диана, и слезы снова катились из ее глаз. — Это невозможно. Он ничего о тебе не знает.

— Так узнает!