Городские истории (СИ)

- Мне было не до фантастики, – Сергей зажёг вторую сигарету, не в силах унять нервную дрожь в пальцах. Елена всё сидела на своём диване, прижав руку к губам, не шелохнувшись, пока сын демонстрировал им то, что они не могли ожидать увидеть в своей жизни. – То есть, ты хочешь сказать, что вот поэтому так резко взял и исчез без следа из нашей жизни? – Он мрачно изобразил рукой пространный жест и нахмурился, затягиваясь горьким дымом.

- Я не мог выйти на связь, – Костя тяжело вздохнул и устало провёл руками по лицу, присев на краешек ближайшего кресла. – Там были очень жёсткие правила и запреты.

- Ага, как в тюрьме, – презрительно скривился Сергей, – Там со всех новичков такие «паевые взносы» берут? Неплохо устроились, ребята. Интересно только, почему так рано закончили. Ещё два года можно было нас доить.

- Серёжа, – под мягким, но уверенным голосом жены Сергей молча сглотнул и прикрыл глаза. Повернуться и посмотреть на сына он так и не смог, слишком противоречивые эмоции вызывала у него вся эта ситуация.

- Сколько… сколько вы платили? – тихий, надтреснутый голос прозвучал слишком искренне, и Сергей недоверчиво обернулся.

- Хочешь сказать, ты был не в курсе? – Костя не отводил от отца прямого взгляда, и Сергей тяжело выдохнул, позволив себе хоть немного расслабиться. – Ты с этим Труновым вообще был знаком?

При звуке этой фамилии Костя мгновенно отвёл взгляд и как-то неуловимо поёжился.

- Ближе, чем вы думаете, – тихо ответил он. – Он был моим альфой… можно сказать, начальником. Во всём. Я не могу это объяснить, в человеческом мире нет сейчас такого эквивалента. Он принимал все решения в моей жизни.

- Это он запретил тебе общаться с родственниками? – нахмурилась Елена, не сводя с сына внимательного взгляда. – Это так принято у вас? Становишься оборотнем – исчезаешь без следа из всякого человеческого общества?

Костя болезненно улыбнулся, бросив на мать нечитаемый взгляд, и опустил глаза.

- Я не смогу объяснить вам всего. Есть очень жёсткая иерархия среди оборотней. Особенно в Москве, там были свои правила. Мне запретили любым образом выходить на контакт с прежним кругом общения. Многим из нас запрещали.

- И никто в розыск не подавал, когда внезапно люди пропадали без вести? – недоверчиво прищурился Сергей. – Или всех кормили сказками про тюрьму?

- Мне сказали только, что меня не будут искать, – тихо ответил Костя. – Без подробностей.

- Тебе самому не противно оправдываться такой лажей? – фыркнул Сергей, смерив сына нечитаемым взглядом. – Тебя под замком, блядь, держали все четыре года? Не мог ни строчки черкнуть, чтобы родители не волновались? Или это помешало бы твоему Трунову получать нехилые откаты каждый месяц? Он хоть с тобой делился?

- Я не мог нарушить прямой приказ, – Костя поднял блестящие от слёз глаза на отца. – Физически – не мог. Я не могу объяснить, как это работает. Это не просто слова для нас – прямой приказ альфы. Я не знал… что вам это всё преподнесли так. Я и подумать не мог, – он тяжело вздохнул, потирая глаза. – Я понимаю теперь, как это для вас выглядело.

- А сейчас что изменилось? – скептически хмыкнул Сергей, сложив руки на груди. – Что, раньше не мог переехать в другой город, если там действовал этот твой приказ, а здесь – нет?

- Не мог, – Костя тяжело сглотнул, опустив голову. – Изменилось. Альфа у меня сменился. Здесь всё совсем по-другому. Мне разрешили общаться с семьёй, особенно после того, как наша тайна открылась всему миру. Но если вы не захотите меня знать после этого, я пойму. Простите, если сможете.

Елена склонила голову к плечу, глядя на сына, сгорбившегося на кресле, когда он безнадёжно закрыл лицо руками, выдохнув свои извинения. Пришлось приложить определённые усилия, чтобы сморгнуть выступившие слёзы – материнское сердце всегда было глупым и нелогичным.

*

- Ты знал?.. – Костя судорожно выдохнул, прижав руку к губам, неверяще глядя на Женю. Он представить себе не мог, что первая встреча с Женей в Санкт-Петербурге будет омрачена такими новостями.

Женя поморщился, отводя взгляд, и достал пачку «Парламента».

- Я вхожу в финансовую дирекцию московской стаи, как ты думаешь, могло это проходить мимо меня? – он глубоко затянулся горьким дымом, глядя мимо ошарашенно застывшего Кости. – У Трунова бы наглости не хватило проворачивать такое в обход Сосновского.

- И часто так делают? – глухо спросил Костя, бросив на Женю нечитаемый взгляд. Единственный человек, который не дал ему сойти с ума от постоянной безнадёжности и унижений последних четырёх лет оказался одним из тех, кто брал с его родителей ежемесячные «откаты».

- Если семьи состоятельные, – пожал плечами Женя. – Часто.

- А если бы они отказались платить? – Костя бездумно облизал пересохшие губы и сглотнул комок в горле.

Под тяжёлым взглядом Жени Костя прикрыл глаза и отвернулся, глубоко вздохнув.

- Почему ты не сказал мне? – тихо спросил он, не поворачиваясь к Жене, на которого не мог смотреть сейчас. – Ты знал, что у меня была квартира. Я мог бы сам платить…