Городские истории (СИ)

Номер Шурского ответил служебным «Абонент недоступен», а жаль, услышал бы много о себе и далеко идущих распоряжениях. Когда так же сорвалась попытка дозвониться до Давыденко, Геннадий с раздражением отбросил бесполезный телефон в сторону и провёл руками по лицу.

*

- Когда-то это было довольно распространено, – тихий голос полковника уже не казался таким надтреснутым, но с кушетки, куда его положили, он даже привстать не мог, водой его пришлось Геннадию лично поить. – Серебро, даже в такой концентрации, смертельно для вампиров. Были времена, когда охотникам на нечисть доставляло удовольствие казнить пойманных вампиров таким способом. Их помещали в одну камеру с людьми, которых поили такой водой. Одного глотка крови было достаточно для мучительной, неминуемой смерти…

- Ни черта не понимаю, ты же человек! Ну пусть человек-слуга, физически-то человек! Что тебе эта вода может сделать?

Сергей поднял на раздраженного генерала болезненный взгляд и криво усмехнулся.

- Серебро смывает вампирские чары: гипноз, внушение, даже первые две метки может смыть. Но, как и любое очищение – через боль. Это как жидкий огонь, который сжигает изнутри. Нити связи у людей-слуг, если больше двух меток, не сгорают полностью, только опаляются. Ослабевает связь с вампиром, наложившим метки. Мы перерождаемся почти полностью после четвёртой метки, Геннадий. Кровь, кости, плоть – всё наполняется вампирской силой, регенерацией. Блокируются процессы старения, мы становимся дневным продолжением наших мастеров-вампиров. Серебро не может причинить нам физический вред, потому что мы живые. Только ослабляет и заставляет чувствовать боль от сгорающих нитей связи.

- Чертовщина какая-то, – поморщился Геннадий, отходя к окну и прикуривая сигарету. – А ты давно это… человек-слуга?

- Если считать с первой метки, шесть лет, – Сергей бездумно смотрел прямо перед собой, пытаясь восстановить дыхание. – Это не быстрый процесс, – он бледно улыбнулся, переводя взгляд на генерала. – Вампирам некуда торопиться, и такие вопросы никогда быстро не решаются. Четвёртую метку моя госпожа разделила со мной в прошлом году.

- Знаешь, у меня очень смешанные чувства к вампирам. Ты в курсе, все наши ваших недолюбливают, мягко говоря. В этом городе. – Сергей молча кивнул, подтверждая слова Геннадия.

- Знаю. Я отчасти удивлён, что вы так быстро согласились на мою просьбу. И очень вам благодарен за это. Это действительно важно, для всех нас…

- Я всегда думал, что это придурь – ненавидеть какую-то группу людей, из-за того, что там есть пара-тройка отморозков. Но недавняя поездка в Москву, как ты можешь догадаться, развеяла немного мои иллюзии. Я бы никогда в жизни не согласился ни на что, что будет предложено от этих… – Геннадий брезгливо скривился, не в силах подобрать нужных слов. – Упырей. Высокомерные, циничные, бесчувственные твари, упивающиеся чужой болью, унижением и беспомощностью. – Геннадий прямо встретил болезненный взгляд полковника, в котором промелькнуло какое-то загнанное выражение, и с глухим рыком затушил почти докуренную сигарету.

- Да успокойся ты! Если бы все вампиры были такими, то мало кто бы согласился добровольно иметь с ними такую связь. Даже из людей. Там, в Москве, был волк, у которого такая связь с сибирскими вампирами. Добровольная. Не видел бы своими глазами – не поверил бы. А ты к этой своей Княгине добровольно пошёл?

- Конечно. Это великая честь, удостоиться такого статуса, для человека. К этому не принуждают. Мы разделяем с ними жизнь. Как и они с нами. Я желал этого всем сердцем.

- Она тебя, такого драгоценного, так просто отдала нам, в полное распоряжение! Без ограничений! Тебя хоть спросили, перед тем как сюда послать? Даже в Москве можно какие-то условия поставить, – Геннадий скривился, сплюнув в сторону. – А здесь она даже не пошевелилась!

- Три условия можно ставить, когда посылаешь дары в другой город… В уплату за одолжение. – под спокойным, понимающим взглядом полковника Геннадий сам почувствовал, как начинает уходить его раздражение. – Сейчас ситуация другая. Экстренная. Предложить своего человека-слугу в заложники – это наивысший жест доверия и открытых намерений. Условие здесь только одно – не убивать. Вы можете вымещать на мне все свои неприятные чувства к вампирам, всю свою злость и ненависть, я в вашей власти. Но её выслушайте, не как врага и без предубеждений.

- Ты действительно думаешь, что мы тут на тебе какую-то злость вымещать будем?! Я ни хрена не знаю, зачем Шурский тебя сюда притащил, но не путай нас с Москвой!

- Не путаю, – бледно улыбнулся Сергей. – Я тоже там был, Геннадий Михайлович. Ваше гостеприимство сложно спутать с московским.

- За эту воду – честно, прости! – нахмурился генерал, – Я поговорю с Шурским, с королём нашим, со всеми! Не дело это – живодёрством заниматься!

- Геннадий Михайлович, – Сергей грустно улыбнулся, – для меня такая боль гораздо предпочтительнее самого учтивого гостеприимства Князя Москвы. Мы оба это понимаем. Я ни в чём вас не упрекаю.