Городские легенды

— Хотите что-нибудь? Не стесняйтесь! Может, коньяку? Рабочий день ведь закончился! — Швабрынин широко улыбнулся. И хотя Борис от спиртного отказался, Игорь Вячеславович все равно достал две стопки.

— Вы знаете, — сказал он, — мне сказали, что Вы сегодня интересовались Магдой.

Борис так и замер.

— Не отрицаете? — продолжил Швабрынин. — Правильно делаете. Пейте, молодой человек, коньяк не отравлен.

Борис выпил.

— Откуда у Вас такой интерес к Магде?

— Она мне нравится, — после минутного молчания признался Борис.

Швабрынин смягчился.

— Шикарная бабёнка! И, конечно же, Вы хотите лучше понять её? Это естественно! Но учтите, что есть определенные правила. Да, наши миры постоянно соприкасаются, даже перемешиваются, но вслух об этом говорить нельзя! Это запрещено! Так было и так будет!

— Вы знаете о них?

— Конечно! Еще в 90-е узнал. — Швабрынин опустошил свою стопку. — Новосибирск, как и любой другой город, поделен на сферы влияния. Есть… — Он замялся, но, вздохнув, все-таки сказал, — Есть границы влияния авторитетов. А есть их границы. Интересы порой пересекаются. Хоть и есть определенные правила, но все-таки мы живем в одном городе, у них есть гражданские права… К счастью, у них несколько другая шкала ценностей, другое представление о власти.

— Как в «Дозоре»? — спросил Борис.

— Хуже! В сто раз хуже! — Швабрынин ударил кулаком по столу. — Для большинства из них мы — всего лишь пыль под ногами! Если система рухнет, они нас всех раком поставят.

— Что Вы имеете в виду?

— У них очень сложная система контроля. Тотальная система. Даже хуже, чем в гетто. Иначе нельзя. Есть ведьмаки, равновесники, хранители, еще кто-то. Ведьмаки — они все из их среды — охотятся за духами, чудовищами, приструнивают нарушителей порядка. Один из результатов такого приструнивания Вы сегодня в «Изюме» снимали.

Зверя может поймать только другой зверь, — вспомнил Борис слова Магды. Значит, она тоже, одна из них? Хотя чего он удивляется!

— Есть ведуны. Правда, обычные они люди или нет, не совсем понятно. Во всяком случае, они тоже существуют по их законам. Занимаются магией, такие вещи могут делать, что! — Швабрынин завистливо вздохнул. — Охотники, хранители — вот это точно люди. Они тоже следят за порядком, но у них свои методы. Раз в десять лет приходят каратели. То, что делают они… Мера устрашения, так сказать, они называют это чисткой. А иногда ведьмаки объявляют большую охоту. Что это такое, я даже знать не хочу!

Борис молчал.

— Иначе нельзя. Хотя они тоже заинтересованы в том, чтобы вслух о них не говорили. Они, знаете ли, очень хорошо помнят Инквизицию. К тому же порой так бывает, что их отлавливают для продажи в некоторые институты.

— Для исследования?

— Да. Они ведь все универсальные доноры. Потом регенерация, сверхъестественные способности. Магия. Ученых интересуют их мозг, генетика. Пытаются понять, откуда они взялись, кто они такие на самом деле.

— Страшно? — вдруг спросил Швабрынин.

Борис кивнул: страшно.

— С ними можно научиться ладить. Даже необходимо. Знаете, у меня есть помощник из них, Верочка. Она баньша. Шестой раз замуж выходит. Они ведь тоже мои избиратели. — Швабрынин широко улыбнулся.

— Как Вы думаете, сколько их в городе? Их всех вместе? И других, и тех, кто следит за ними, и просто ведьм?

— Не знаю, — признался Борис.

— Около трети.

— Сколько! Сколько! — Борис аж задохнулся. — Вы хоть понимаете, что такое треть населения Новосибирска?

— Понимаю. Надеюсь, Вы тоже это понимаете.

* * *

Зачем я в это влез? Мне что жилось скучно?

Зачем?

Зачем!

У меня была девушка, работа, заявление в ЗАГСе — и тут это!

Борис сидел на лавочке и всматривался в проходящих мимо людей.

Каждый третий…

Каждый третий знает о той другой, тайной жизни города. Принадлежит ей.

Какова она на самом деле?

Каковы они на самом деле?

Проходящие мимо люди казались такими мирными. Шли себе, думали о своих проблемах.

Но Магда ведь тоже другая. Разве добрая, мягкая Магда — чудовище? Как она сказала тогда? Что-то вроде: мы — чудовища лишь в глазах обычных людей. А Швабрынин сказал, что мы для них — пыль под ногами. А кто такой сам Швабрынин? Бандит, уголовник. Что для него самого люди?

* * *

Где готы, там и вампиры — так кажется?

Место их тусовки Борис знал — по иронии судьбы они собирались в небольшом скверике у кукольного театра.

Готы недоверчиво покосились на чужака, сделали вид, что не заметили его.