Городские легенды

Со смертью владельца хрустальная комната начала стремительно таять. Вокруг проступали контуры моего кабинета, вырастая из ограненных стен. Кресло, компьютер, письменный стол. Еще секунда – и мы оказались в моей квартире. Сзади раздался треск, и мы синхронно повернулись. Зеркало на наших глазах теряло прозрачность, однако вместо прежнего багрового цвета оно темнело, подобно зеркалу, через которое я прошел в логово паука. Еще через мгновение поверхность почернела полностью и вдруг, покрывшись мелкой паутиной трещин, раскололась на части, осыпавшись черными осколками на пол. Я вздохнул и без сил опустился в кресло. Алина села на стул. Кажется, она собиралась заплакать, но слез больше не было.

– Спасибо, Алин. Мы справились, – я слабо улыбнулся.

На часах было пять часов утра.

На следующий день Алина вернулась к родителям. Естественно, ее засыпали вопросами, в том числе и об Артеме. Однако она твердо держалась легенды, которую мы выдумали в то утро. Пока преподаватели вместе со мной сидели на кухне, они с Артемом, устав ждать родителей, выбрались на улицу и пошли в сторону города. Там начался буран, они заблудились и потеряли друг друга. Чудом девушке удалось выбраться на шоссе и вернуться в школьный городок.

Конечно же, родители Артема были безутешны. Вертолеты и егеря еще неделю прочесывали тайгу, но, понятное дело, безрезультатно.

С меня сняли все обвинения, но мне стоило больших трудов не выдать себя: я потерял много крови и был изранен с ног до головы. Впрочем, физические раны – не самое страшное. Они зажили, оставив безобразные рубцы на груди и легкую хромоту. Самыми страшными были шрамы, оставленные путешествием в зазеркалье в моей психике. Когти паука не были ядовитыми, но разрушающий яд страха все равно навсегда поселился в моем сердце. Поэтому я каждую ночь просыпался от собственных криков, а алые глаза еще долго стояли передо мной, стоило только смежить веки. Иногда я вспоминал пение паука и необъяснимые ужас и желание щемили мне сердце.

Я уехал с Севера, покинув навсегда этот город среди лесов. Директор и коллеги отнеслись к моему решению с пониманием: они думали, что гибель ученика не давала мне покоя.

Конечно же, смерть Артема была целиком на моей совести, но не это властно увлекало меня прочь отсюда. Меня гнал оттуда ужас, ужас, который овладевал всем моим существом, когда я оставался один в темной комнате, гнал страх перед алыми глазами, с властной обреченностью встававшими передо мной каждую ночь. Но нигде я не мог найти покоя. Думаю, так я и умру где-нибудь в безвестности, загнанный страхом, словно лиса – борзыми. И последнее что я увижу и услышу – отражение алых глаз в каком-нибудь зеркале и песнь паука в хрустальном логове.

Александр Лаптев

Приключения Ивана Ивановича на том свете

"И под божественной улыбкой

Уничтожаясь на лету

Ты полетишь как камень зыбкий

В сияющую пустоту…"

Александр Блок