Городские легенды

— Контакты, контакты… представляете, у нас их нет. И зачем? Мы его не оформляли в штат. Но если вам надо поговорить с ним, пойдёмте, я провожу.

— Он что, сейчас здесь?! — спросил Максим не веря в удачу.

— Да, по договорённости он приходит ухаживать за деревьями. Снимает сухие листья, подкармливает, примерно две недели он ходит каждый день, потом столько же времени отсутствует.

А жертвы исчезают и находятся ровно через две недели. Всё-таки придётся звать сюда полицию.

— Он вот там, — Никита довёл Максима до поворота. — Вон за той дверью уже как бы оранжерея.

— Кстати, зачем столько деревьев? — спросил Максим останавливаясь.

— Это про запас. Чтобы менять, в случае чего. Всё таки — шелковица — наша фишка. А деревья не любят атмосферу ресторана.

— Угу, — кивнул Максим. — А теперь иди.

— Куда? — растерялся парень.

— В кабинет иди. Я тут сам.

Он открыл дверь и в лицо сразу пахнуло влажной землей, зеленью. Деревья в два ряда, вдоль окон. Где-то там слышалась возня.

Максим неспешно направился на звук. Он шел осторожно, стараясь не шуршать, но какая-то веточка подвела, раздался хруст.

В тот же миг из-за ствола выглянуло бледное лицо. Глаз не видно — очки. Сверху кепка. Мгновение на него смотрели, потом бледнолиций кинулся бежать.

Часть 3. Верёвочник. Глава 13

Верёвочник нырнул в неприметную дверь, Максим бросился следом, в тоннель, уводящий куда-то под землю. Кто ж знал, что тут есть второй выход! Чёртов Никита, мог бы и предупредить!

Максим на ходу включил фонарик. На повороте он почти упустил бледного. Пару минут прислушивался, потом различил топот слева. Дальше он бежал, перескакивая лужи, всё вниз и вниз.

Вскоре тоннель привел его в старый коллектор, высокий и темный. Где-то впереди стучали подошвы убегающего.

Максим прибавил хода. В какой-то момент ему показалось, что он упустил его. Шаги стихли и сколько он не прислушивался, ничего не различал.

Теперь оставалось только двигаться вперед, на удачу. Коридор тут был только один. Повернув в арку, Максим увидел силуэт. Бледнолиций стоял спиной к нему, кепка закрывала половину головы, плечи тряслись.

— Медленно повернулся! Руки покажи! — потребовал Максим.

Раздалась усмешка. Медленно - медленно бледный начал поворачиваться. В свете телефонного фонаря Максим увидел совершенно белое лицо, а вот глаза под очками сияли чернотой. Будто вообще нет белков. Рот был раскрыт, между губ торчало что-то вроде куска ткани.

Максим видел, как этот кусок трепещет. Ещё минута и он понял — это крылышко мотылька. В следующий миг изо рта вылез целиком мотылёк, трепеща крыльями взлетел и скрылся во тьме.

Бледный вдруг засмеялся странным, дрожащим смехом.

— Руки! — повторил Максим.

— Я не хочу, — ответил бледный.

Голосу него был глухим — изо рта лез ещё один мотылёк.

— Что ты за нечисть?! — воскликнул Максим и шагнул вперед.

В следующий миг бледный рассыпался, будто бы состоял из кубиков, или кусочков. Разлетелся на части. Раздался шорох и тут же сотни и сотни мотыльков с черными крыльями порхнули перед ним.

Их было слишком много для небольшого помещения, крылышки били по лицу, по голове. В свете фонарика, который он выпустил мельтешила крылатая круговерть. Шурша, они пробрались через решетку и скрылись в темноте канализационных тоннелей. Максим, дорожа от отвращения, поднял телефон и попятился к выходу.

Наверх он смог подняться только к вечеру — заблудился в тоннелях, потом сел телефон.

На улице уже стемнело и в ШёлкеБархате шёл банкет. Он вымыл руки и лицо от грязи в подсобке, потом выпил воды. Домой пришлось возвращаться пешком, такси вызвать было не с чего, а наверх подниматься он не хотел.

Рома уже спал, когда Максим открыл дверь своим ключом. Пару минут он постоял, подумал, потом вошёл в спальню и разбудил его. Тот заворчал во сне, сел, протирая глаза.

— Ромыч, я нашел бледного.

— А, чего? — Рома ничего не мог понять спросонья.

— Нашёл я Верёвочника, говорю!

— Что?! Где?

— Он ушёл. Через канализацию.

Рассказывать, что Верёвочник рассыпался на сотни мотыльков, он не хотел.

— Какого хрена ты не позвонил?!

— Я не был уверен, а потом он сбежал.

— Так… — Рома потянулся, взял телефон. — Почти двенадцать. Я спал два часа за трое суток. Так… значит, ты его нашел. Где?

— Короче, это ботаник. Он работал в клубе Шёлк и Бархат.

— Шёлк и бархат… да мать твою, я рою вокруг него! Все девушки или отдыхали там, или работали.

— Как и Верёвочник.

— Понял. Тебе надо было позвонить мне, вот что. — Рома широко зевнул:

— Значит, он ушел?

— Да. Как его теперь искать я не знаю.

Свет погас — настольная лампа включилась. Из мрака раздался голос:

— А может быть так, что ты пришел ко мне с этим в четыре утра, а не в двенадцать, например?

— Так и было, — кивнул Максим. — Я вернулся в пять утра. Спи.

Он ушел к себе и лёг тоже. Усталость навалилась, вырубая. Но не смотря на гудящие руки и ноги, спал он плохо — ему снился шорох крылышек, сотен и сотен крылышек, что кружатся вокруг, задевая лицо и голову.