Городские легенды

Бак был заполнен, и это давало им определенную свободу надолго. Теперь можно было и уехать, но двигаться через туман оказалось очень сложно. Римма вела машину на скорости чуть ли не в пять километров в час, и Данил не винил ее за это, он поступил бы на ее месте точно так же, потому что никто из них не знал, что скрывается в тумане.

Но даже с такими мерами предосторожности они все равно далеко не продвинулись: они как раз подъезжали к выезду с заправки, когда у кроссовера заглох двигатель.

– Это еще что такое? – нахмурилась Римма.

Она повернула ключ в замке, но это ни к чему не привело, не было даже привычного звука зажигания. Машина, все это время работавшая идеально, превратилась в бесполезный кусок металла – без единой на то причины!

– Дай догадаюсь: раньше такого не бывало? – мрачно осведомился Данил.

– И сейчас не должно было случиться, это отличная машина!

– Подозреваю, что дело совсем не в машине…

Они вышли из автомобиля одновременно. Римма открыла капот, Данил взглянул на двигатель. Как он и ожидал, никаких видимых поломок не было, чувствовалось, что за машиной следят, да и в целом, она была новой.

Кроссовер сейчас казался кораблем, который в ночной темноте сел на мель. Они остались одни в тумане, и Данил подозревал, что если они попытаются укрыться на заправке, станет только хуже – они подставят ни в чем не повинных людей, работающих там.

– Я думаю, нам надо… – начал было он, но Римма тут же его перебила.

– Тише! Ты слышишь?

– Слышу что?

– Прислушайся!

Поначалу он не мог ничего уловить, туман, словно жадное чудовище, глотал все звуки. Но постепенно Данил догадался, о чем говорила Римма.

Звук выныривал из золотистой мглы, нарастал, вплетался в туман и распространялся по нему. Негромкий звук, но и не слишком тихий. Ритмичный, не веселый. Звук мелодии – мелодии войны, а не мира, марша ради битвы, а не ради забавы.

– Музыка? – нахмурился Данил. – Кажется, она приближается к нам…

– Это понятно, она тут появилась, чтобы приблизиться к нам. Дело не в тумане, дело в том, что он скрывает.

– Ну и что нам делать?

– Кто б мне подсказал!

Заглохшая машина служила лучшим доказательством того, что бежать бесполезно, им оставалось только ждать. Они были в городе, среди людей, но туман ограждал их от всего и от всех, и с тем, что таилось в нем, им предстояло справляться самим.

Данил почувствовал, как Римма берет его за руку, и от этого почему-то стало легче.

Барабанный бой нарастал, неспокойный, тревожный. Он напоминал Данилу африканские ритмы – или индейские, те переливы, под которые лилась кровь и отнимались жизни. Это не может быть частью реальности – только не здесь, не в провинциальном городке. Значит, это часть легенды.

– Попытайся вспомнить легенду, – тихо сказал он.

– Я пытаюсь, – еле слышно отозвалась Римма.

– Этот процесс можно как-то стимулировать?

– Давай, хрустальную сову мне вручи! Как ты себе это представляешь?

– Не знаю, но догадываюсь, что на этот раз выжить нам будет гораздо сложнее!

Туман перед ними начал подрагивать, почти как под порывами ветра, но ветра не было. Мгла танцевала под мелодию смерти, и за ней уже просматривались приближающиеся фигуры.

Их было несколько… много, Данил даже не брался сказать, сколько! Они шли не толпой, а один за другим, молчаливой процессией, и вместо голосов за них говорили барабаны. Сквозь дымку можно было различить их белоснежную одежду – и ничего больше.

– Ночной марш, – прошептала Римма. – Да, была такая легенда! Но она не наша, это воины, кажется, с Таити… Или нет, с Ямайки…

– Да какая разница, откуда они! Пример с аллигаторами, по-моему, доказал, что здесь может возникнуть любая легенда! Ты лучше скажи, в чем ее суть?

– В смерти…

– Римма, больше деталей!

Фигуры приближались, и теперь Данил видел, что каждая из них значительно выше его – и выше большинства людей. Их силуэты напоминали человеческие, но их лица по-прежнему были скрыты туманом. Бой барабанов становился быстрее, громче, даже при том, что сама процессия не ускорилась. Но в этой мелодии было столько первобытной ярости, что Данил почувствовал, как у него мурашки идут по коже.

– Я не хочу на тебя давить, правда, – мягко произнес он, чуть сжимая ее пальцы в знак поддержки. Эта сдержанность далась ему нелегко. – Если бы я мог что-то сделать, я бы сделал это и не перегружал на тебя. Но я не знаю, как быть, и ты должна помочь мне, Риша.

Он и сам не знал, почему так назвал ее. Это казалось правильным: как будто именно она подсказала ему, как изменяется ее имя. Этого, конечно же, не было, но сейчас был не лучший момент, чтобы поражаться очередным странностям его памяти.

Это обращение словно разбудило Римму, вывело из транса и наконец-то помогло вспомнить.

– Ночной марш – это процессия смерти, они убивают любого, кого встретят на своем пути, любого, кто услышал их мелодию.

– Тогда их обычную рабочую программу придется поправить, потому что я не намерен умирать!

– Нет смысла драться с ними – они уже не живые, но и не мертвые. А ну-ка, быстро, повторяй за мной!

– Что?..