Городской цикл [Пещера. Ведьмин век. Долина Совести]

– Ты бы полюбил меня, – сказала Анжела уверенно. – То есть тебе бы казалось, что ты меня любишь. Ведь любить – значит нуждаться.

– Да? – удивился Влад.

– Да, – подтвердила Анжела неожиданно мягко. – Все они… кто не знал обо мне правды, как Гарольд… все они думали, что любят. Некоторые даже находили в этом особый кайф.

– Я бы полюбил тебя, – повторил Влад с сомнением. – И что же?

– Я бы вышла за тебя замуж, – сказала Анжела.

– Сколько раз ты была замужем?

– Неважно. Оформлять отношения вовсе не обязательно… Но в случае с тобой я предпочла бы статус законной жены. Это у королей всем заправляют любовницы, а у писателей – жены.

– Ты знала много королей? Ты знала много писателей?

– Неважно, – повторила Анжела. – Мы бы жили с тобой… очень неплохо. Я умею быть хорошей женой. Тебе бы все завидовали.

– А потом я надоел бы тебе, и ты бы меня бросила, – сказал Влад. – И я бы умер.

Анжела выпустила его руку. Отступила на шаг, сошла с дорожки, провалилась каблуками в сырую землю – сразу стала меньше ростом:

– Это неправда. Я никогда не привязывала человека, чтобы потом его бросить!

– Но бросала, – сказал Влад.

– Тебе ли меня обвинять?! Ты сам такой. А я не бросала. Я убегала. Когда становилось невмоготу.

– Пойдем обратно, – предложил Влад. – Если хочешь, я подвезу тебя.

– А ты лицемер, – сказала Анжела. – Ну как ты можешь меня… подвозить? Если думаешь, что я привязывала людей специально, чтобы потом бросить?!

– Не для того чтобы бросить, – устало возразил Влад. – Вот я, например, покупаю зубную щетку – не для того, чтобы выбросить, а чтобы чистить зубы. Но я же не могу пользоваться этой щеткой вечно? Правда?

Некоторое время Анжела смотрела на него, молча шевеля губами.

– Правда, – сказала наконец. – Ты очень точно… сразу видно, что ты писатель.

Повернулась и побрела обратно, не замечая дорожки, втыкая каблуки в землю и с трудом выдергивая их, оставляя за собой марсианский след в виде глубоких продавленных дыр.

Влад пошел следом – на некотором расстоянии.

Шоссе уже было совершенно сухое, над асфальтом носилась пыль. Анжела остановилась на обочине, задрала голову, изучая расписание автобусов. Влад остановился у нее за спиной:

– Ну, до встречи?

Анжела обернулась. Посмотрела на него – и сквозь него, за его спину, в небо.

– Спасибо, – сказала одними губами.

Влад хотел спросить, за что, но не спросил. Повернулся и пошел к машине.

* * *

Несколько раз они виделись коротко, мельком. Все было по-прежнему – Анжела протягивала руку, Влад брад ее в свою, стягивал Анжелину кожаную перчатку, чувствовал прикосновение голой кожи; пережив острый приступ счастья, оба прощались поспешно, будто смущенные, и расходились в разные стороны. Прошло полторы недели; сделалось так тепло, что Анжела перестала надевать перчатки.

Влад взял ее за руку, несколько удивленный нарушением ритуала. Поднял глаза; Анжела выглядела исхудавшей. Под глазами лежали асфальтового цвета тени.

– Ты здорова? – спросил он в некотором замешательстве.

Она коротко кивнула.

– Пройдемся?

Кажется, она ждала этого предложения. Кивнула снова – и даже улыбнулась.

Как и в прошлый раз, она оперлась на его руку. Как и в прошлый раз, они направились в лес, но на этот раз лужа уже не выглядела столь внушительно, и они смогли обойти ее по просыхающей хвое и добраться до бревенчатого навеса, возле которого имелись составленные в круг стулья-пеньки.

Анжела вытащила из сумки полиэтиленовый кулек, расстелила на пеньке и села, подобрав полы красного пальто. Влад остался стоять.

Перезванивались в кронах невидимые синицы. У Влада на лице лежал солнечный луч.

– Скажи, – начала Анжела после недолгого молчания. – Ты, неверное… Ну… Можно как-то по медицине определить, что происходит с человеком, когда он привязался? Что у него за болезнь? Ты ведь, наверное, знаешь?

Влад потоптался – и сел напротив. Забавно они, наверное, выглядели со стороны. Как школьники, сбежавшие с уроков и не нашедшие другого места уединения, кроме как в лесу.

– Несколько лет назад, – сказал Влад, – я вернулся в родной город… с единственной целью – залезть в архив областной больницы. Это стоило дорого, но я – мастер давать взятки…

Он усмехнулся. Анжела смотрела непонимающе.

– Все было бы естественно, если бы каждый такой случай был сам по себе, – медленно сказал Влад. – Любой человек, даже самый здоровый, даже в семнадцать лет, может заболеть ни с того ни с сего. Подхватить инфекцию. Отравиться. Или вдруг проявится хроническая болезнь, которую прежде не выявили. Ничего удивительного. Каждый случай в отдельности – ничего удивительного… Но – все сразу! Одноклассники! После выпускного вечера! Видно было, что врачи пытались найти какие-то общие признаки, чуть ли не подгоняли диагнозы друг под друга… но – не нашли. Трое оказались в инфекционном отделении, двое – в кардиологии, один парень в неврологии… А мой друг, Димка Шило, умер в реанимации. У него начался отек легких… но смерть наступила оттого, что отказали почки. Остальные выздоровели… Их выписали – первую в августе, последнего в январе.