Горсть патронов и немного везения

До Серебряноборской оставалось минут двадцать езды. Рассчитывать на то, что за это время успеют вскрыть Балашову, не приходилось, и я мысленно выстраивал план разговора с Матюшиным без учета результатов вскрытия. Судя по адресу в техпаспорте «Жигулей», разбитых незадачливым гонщиком Рыжим, Алексей Петрович обитал в частном доме, причем вселился туда совсем недавно, а именно — после досрочного освобождения, потому что все его имущество по решению суда было конфисковано. Стоило посидеть пять лет, чтобы купить дом в Серебряном Бору! Были переписаны счета на подставных лиц или деньги хранились в чулке тетки Матюшина Балашовой — не имело значения, но что не в банке Майвина «Риэлтер-Глобус», так же несомненно, как то, что Серебряный Бор находился на западе Москвы, в то время как сфера влияния Майвина распространялась на восток.

Дома, машины, кабминовские и парламентские воры, вместе взятые или еще не взятые, банки и акционерные общества в мой прейскурант не входили: ежу понятно, что порядочный человек на вершину власти взобраться не может, а взберется — не устоит: слишком много альпинистов, кого-то придется сталкивать вниз. В моем прейскуранте значился Ямковецкий. Правда, я не спросил у Майвина, живой он ему нужен или мертвый тоже сойдет, но путем логического умозаключения вывел, что за живого заплатят больше.

Я пересек Строгинский мост и поехал по набережной. По мере приближения к лесопарку все чаще попадались особняки, владельцы которых за сто двадцать долларов в час не пошевелили бы и пальцем. Каждого из них охраняла дюжина таких, как я, все вместе они образовывали армию, способную противостоять Российской во главе с Верховным главнокомандующим. Ничего, скоро придут «наши». Вот в этом здании с гаражом, зимним садом и со спутниковой антенной на крыше разместят избу-читальню. А вот в этом, слева — откуда торчит капот «шестисотого» «Мерседеса», — будет агитпункт. Домик на отделанном мраморными плитами фундаменте вполне сойдет под клуб, а вот этот — с будкой для охранника — займет общежитие имени монаха Бертольда Шварца. Ничего, «наши» разберутся! Вместо спутниковых антенн еще взовьются стяги, окрашенные кровью верных зюгановцев! Кровопийцы еще покормят вшей на строительстве Беломорско-Балтийского канала! Великий Приватизатор прольет не один литр трудового пота на земле, отданной трудовому крестьянству под коноплю. Неужели всем им, этим сраным профессорам и бизнесменам, реформаторам и приватизаторам, не понятно, что пролетариат не получает заработной платы, хлещет горькую и митингует от гордости за свое происхождение, а работать не желает от избытка ума, чести и совести? Эх, господа, господа! Сталина на вас, проклятых, нет!..

Дом номер четыре стоял в глубине участка, отгороженного высокой металлической решеткой с прямыми пикообразными прутьями. Само здание ампирами не изобиловало — так, серединка на половинку: высокий гранитный фундамент, кирпичные стены в два этажа, гараж в цоколе, деревянная мансарда, черепичная островерхая крыша. Для бедного неплохо, а богатые в таких не живут. Или наоборот.

Остановившись перед калиткой с почтовым ящиком, я вышел из машины и позвонил в звонок.

Перед фасадом чернели аккуратно разлинованные грядки — совсем немного, для первой весенней зелени; справа, слева и позади дома росли сосны, с южной стороны ограду заменяли густо посаженные кусты смородины. За дорогой тянулась лесополоса — редкая, ухоженная, переходящая в песчаный пляж. На противоположном берегу виднелась пристань, от нее как раз отчаливал белоснежный «Метеор». Если бы сюда привезли человека с завязанными глазами, он вряд ли поверил бы, что находится в Белокаменной.

Любопытные, однако, ощущения возникают у человека, когда его рассматривают в щель между занавесками из окна. Почти такое же, как во время обыска: хочется выглядеть не то значительней, не то простодушней, особенно если в кармане не пропуск в Генеральную прокуратуру, а удостоверение частного детектива и ты всегда знаешь, что если тебя пошлют на все четыре стороны, то ты на все четыре и пойдешь — никуда не денешься. А если дело, по которому ты работаешь, еще и не согласовано с органами, которым работать над ним предписано законом, то лучше вообще сказать, что перепутал адрес и не туда попал.

Не успел я сменить шапку Мономаха на шапку-невидимку, как белая дверь с витражным стеклом отворилась, и на высокое крыльцо вышла женщина в элегантном коричневом платье и кремовой вязаной кофте.

— Вам кого? — крикнула она, не успев навести на меня фокус и тем самым подтвердив, что разглядывала меня из окна.

— Матюшин Алексей Петрович здесь проживает?

— Здесь, но его нет дома. А вам он зачем?