Горсть риса

Сахарный тростник на Филиппинах выращивался еще до испанцев. В те времена крестьяне примитивным способом отжимали из него сладкую жидкость. Американцы начали строить современные сахарные заводы, доведя производство сахара к началу войны до 43 процентов всего экспорта страны. После войны в этой отрасли начался упадок. «Сладкая» промышленность, взращенная «мистером долларом», дает мало прибыли самим филиппинцам из-за дискриминационных и убыточных договоров.

— Наша сила в пяти братьях: кокосовой пальме, сахарном тростнике, рисе, табаке и абаке, — говорили раньше филиппинцы.

Время и события развели этих «пятерых братьев» по различным дорогам. Наиболее грустная судьба у абаки. Это — растение высотой 6–7 метров, дающее черные маленькие бананы, которые не идут в пищу; поэтому его иногда называют «текстильным бананом». Волокно, полученное из листьев абаки, пользовалось на мировом рынке большим спросом. Свитые из него веревки необычайно прочны: толщиной 2,5 сантиметра, они выдерживают груз до 2 тонн. Остров Минданао на Филиппинах давал 94 процента мировой продукции абаки. Но и сверхпрочные веревки волокна абаки не устояли перед синтетическими материалами. Теперь некоторые страны покупают абаку для производства бумажных денег. Банкноты из волокон этого растения обладают повышенной прочностью. Увы, филиппинцы от этого ничего не выиграли. Один владелец плантации абаки после таких перемен даже повесился на… веревке собственного производства.

Но перемены в мире приводят не только к изменению способа производства. Рост национально-освободительного движения ведет за собой крушение отжившего социального строя. Добившись национальной независимости, меняют свои названия и государства.

Конго стало Заиром, Цейлон — Шри Ланкой, Северная Родезия — Замбией, а Южная — Зимбабве. А вот Филиппины… Испанский король Филипп II умер почти четыреста лет назад, но названный его именем огромный архипелаг в Юго-Восточной Азии и по сей день сохранил старое наименование. Изменят ли его филиппинцы, трудно сказать. Дискуссии, которые проходили по этому вопросу в печати и даже в конгрессе, не дали результатов. Те, кто высказывается за старое название, утверждают, например, что преемственность в истории— символ силы человека.

На острове Себу стоит крест, имеющий «чудотворные» свойства. Католические патеры утверждают, что все, кто молится под ним, получают отпущение тяжких грехов, излечиваются от страшных болезней. Эти свойства выражаются еще и в том, что крест якобы постоянно растет. Если бог не разгневается на жителей острова, то крест скоро достигнет высоты часовни. Только безбожники и почитатели Магомета, говорят патеры, осмеливаются усомниться, что это не тот крест, который был установлен 14 апреля 1521 года высадившимся на берег Магелланом. Знаменитый португалец, отправившийся в кругосветное путешествие, прожил на Филиппинских островах недолго — всего 46 дней. Его убили местные жители. Там, где погиб Магеллан, ему воздвигнут памятник. Филиппинцы склоняют голову перед смелостью и упорством путешественника. Но неподалеку высится еще один монумент. Он установлен вождю племени Лапу-Лапу. И здесь филиппинцы останавливаются, склоняя голову перед человеком, который убил Магеллана, защищая свою землю и свободу.

— Филиппинцы экспортируют в мою страну кокосовое масло, табак и тайфуны, — сказал мне как-то один японец.

Тайфуны — тяжелый бич этого региона. Они рождаются в Тихом океане, на юго-востоке от Филиппин, и прорываются на северо-запад.

Сезон тайфунов — с июня по октябрь. В среднем за год их проносится около двадцати, причем иногда возникают очень мощные, которые наносят огромный ущерб.

Один филиппинец предложил мне как-то купить «барометр», предсказывающий приближение тайфуна. В стеклянном сосуде не было ничего, кроме нескольких пиявок.

— Теперь они все лежат на дне. Значит, тайфуна не будет, — объяснял он. — Но когда они полезут вверх, знайте — тайфун приближается.

Я осмотрел этот странный «барометр», но покупать его, конечно, не собирался.

— Купите! — уговаривал филиппинец. — Никому неведома воля всевышнего. Лучше заранее ко всему подготовиться.

Пришлось пояснить навязчивому продавцу, что в стране, где я живу, тайфунов нет.

Он улыбнулся и сказал:

— Зачем вы меня обманываете? Таких мест на земле нет!

Подтвердив еще раз свои слова, я добавил:

— Там, где я живу, и сампагита не растет.

— Из необычной страны вы приехали! — удивился он, — Но вы не очень огорчайтесь: цветы сампагиты мы дарим всем друзьям, которые приезжают в нашу страну…

ПОЕДИНОК КРЕСТА И ПОЛУМЕСЯЦА

Испанский лев нагрянул, чтоб разорить гнездовье

вольнолюбивой птицы — малайского орла.

Два исполина бьются, залив друг друга кровью,

которая из ран их ручьями потекла.

Ф. Сарагоса-Кано. «Дочь раджи»

(пер. С. Гончаренко)