Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения

Кроме осетин, призывники и военнообязанные горских национальностей летом 1942 г. не отводились в тыл в связи с угрозой оккупации территории Северного Кавказа³⁴⁶. Например, с территории ЧИАССР в июле 1942 г. было выведено 6554 призывника 1923 и 1924 гг. рождения, а также военнообязанных до 50-летнего возраста негорских национальностей. Если вывод людей прошел без инцидентов, то одновременный вывод лошадей, затронувший интересы горского населения, был сорван в горных районах республики из-за противодействия горцев – колхозников³⁴⁷.

Во избежание недоразумений следует подчеркнуть, что в отношении многих тысяч северокавказских горцев, уже находившихся на фронте к тому моменту, никаких ограничительных мероприятий не велось. Даже упомянутое распоряжение начальника Главупраформа об увольнении в запас чеченцев и ингушей, касалось прежде всего лиц, недавно призванных в армию и пребывавших в запасных частях. Основная масса горцев, встретивших начало войны в частях РККА или мобилизованных после 22 июня 1941 г., отправились на фронт и приняли участие в борьбе с фашизмом, пройдя боевой путь до Дня Победы (правда, часть горцев по разным причинам отсеивалась уже из воинских частей, о чем подробно речь пойдет в следующем разделе). Из архивных данных известно, например, что из Северной Осетии в течение 1941 г. и в первой половине 1942 г. на фронт отправилось 1809 командиров запаса, 39 299 военнообязанных запаса и 8655 призывников³⁴⁸. По данным военкома ДАССР подполковника Бронзова, только за 1942 г. по Дагестану было призвано и мобилизовано 87 680 чел., причем 75 % от этого количества – представители местных национальностей³⁴⁹. Всего же с начала войны до конца 1943 г. из Дагестана было призвано около 122 тыс. чел.³⁵⁰

После 1943–1944 гг. ограничения коснулись представителей тех северокавказских народов, которые были депортированы с исторической родины. Их увольняли из рядов вооруженных сил одновременно с проведением репрессивных акций на их родине.

К сожалению, полной статистики по национальному составу призванных на Северном Кавказе в начальный период войны обнаружить не удалось. Многолетняя работа с фондами Центрального архива Министерства обороны и изучение огромного массива документов учетномобилизационных органов позволяют утверждать, что таковой в указанный период не велось.

Мероприятия по ограничению призыва по социально-политическим и национальным мотивам отличались тотальностью и бескомпромиссностью, оставляли за бортом десятки тысяч здоровых и нередко обученных военному делу мужчин. К сентябрю 1942 г. только по трем республикам – КБАССР, ЧИАССР и ДАССР – числилось 19 748 призывников 1924 и 1925 гг. рождения и 62 508 военнообязанных непризываемых национальностей – всего свыше 82 тыс. чел.³⁵¹ В дальнейшем, по мере налаживания учета военнообязанных, расширения перечня непризываемых национальностей и постановки на учет возрастов 1926 и 1927 гг. рождения, эти цифры только росли.

Между тем во второй половине 1942 г. годные к военной службе людские ресурсы в регионах СССР, не оккупированных врагом, оказались на исходе. 18 октября 1942 г. начальник Управления формирований и укомплектования войск Закавказского фронта генерал-лейтенант В.Н. Курдюмов констатировал, что «основные ресурсы военнообязанных запаса уже призваны и использованы на укомплектование войсковых частей. Между тем потребность в людских ресурсах на пополнение действующих частей армии и новых формирований не уменьшается, а, наоборот, продолжает увеличиваться»³⁵². С точки зрения интересов восполнения потерь действующей армии и укомплектования новых формирований мероприятия по ограничению призыва по национальному признаку не логичны и нуждаются в объяснении. Призывные кампании на Кавказе в годы войны прежде не рассматривались историками в контексте национальной политики Советского государства. Учетно-мобилизационные мероприятия требуют тщательного изучения, основанного на выявлении их корреляции с установками государственной национальной политики.

В случае с населением Аджарии (Кедский, Хулойский, Кобулетский и Батумский районы) увольнение в запас велось в рамках общей программы очистки рядов Красной армии от представителей национальностей, «враждебных Советскому Союзу и состоявших с ним в войне». В данном случае аджарцы считались близкородственным народом туркам, с которыми Советский Союз находился на грани войны.