Gosick: Red

К тому моменту банда подогнала во двор чёрную бронированную машину. Вслед за Джоном Смитом в неё сели Викторика, Бенджамин и Кадзуя, для безопасности продолжающий сидеть в наручниках.

Машина быстро пересекла всю Маленькую Италию и въехала в Гринвич-Виллидж. Из окон машины Викторика увидела Рокусё и Рури. Эта история закончилась хорошо. Даже у мафии была честь.

— Не хочешь повидаться с ними? — спросил детектив Бенджамин у Викторики.

— Пока мы не выясним, кого из двоих жертв использует Брейд, прости, но нет. Я не знаю, хороший ли человек этот Голдсворт и сможет ли он дать спокойную жизнь людям, которые за него голосуют, но сейчас мы боремся с Дьяволом, имеющим деревянный кол в руках. Он хочет воткнуть его в спину Голдсворту и изменить ход мировой истории.

— Для мафии это не будет иметь значения. В чёрном городе нет теней.

— Но развитие по инерции от толка к индустриализации мира не остановить.

Секундой позже из-за угла выскочила машина полная веселящихся после попойки девушек, на чём, по причине того, что у детектива Бенджамина пропал дар речи, и закончилась философская беседа о будущем американской нации.

— О! — выкрикнула которая-то из них, будучи в наиболее трезвом состоянии. — Вы тоже держите курс на Эмпайр-стейт-билдинг? Залезайте к нам!

Так как мафия по понятным причинам не хотела появляться на таких мероприятиях, иного выхода, кроме как ответить на предложение согласием, троица не нашла.

Несколько дней назад никто и подумать не мог, что от того, доедет ли группа девушек подшофе до Эмпайр-стейт-билдинг, зависит, в какой стране, проснувшись, будут жить миллионы людей.

Глава 6. План убийства президента

Часть 1

Сегодня Нью-Йорк был в разы тише. Это выражалось в том, что город не походил на себя в обычные дни. Магазины не работали, улицы пустели. Лишь дети выгуливали собак.

Люди шли к Эмпайр-стейт-билдинг, зданию, олицетворявшему собой новый мир. Его можно было разглядеть из любой точки Нью-Йорка. Здесь уже собралась толпа.

— Всё начнётся в девять. — Викторика сидела на заднем сиденье.

Бенджамину всё это жутко не нравилось.

— Скорее всего, сегодня случится перестрелка.

— Ваши опасения излишни. Мы постараемся этого избежать.

Железобетонный Эмпайр-стейт-билдинг. Настолько огромен, настолько велик, что и не оценить. Здесь есть пруд, парк, но притом всё очень просто. В тонах логики и строгости виделась новая эпоха. Над площадью развивался флаг США. Но мнимое спокойствие меж тем таяло на глазах. В воздухе ощущалась злоба. Бенджамин шёл туда как на смертную казнь, но, стоит отметить, шёл достойно.

— Кто-то попытается убить Голдсворта. Подумать только… А сколько людей!

— Да. Администрация, полиция, министерство торговли. Нужно поспешить.

Кадзуя поднял Викторику на руки, чтобы она увидела сцену. Толпа окружила их в кольцо, Кадзуя и не предполагал такого. Эти люди пришли посмотреть на «отца нации». И все они рассчитывали повлиять на будущее Америки.

Толпа заметно оживилась, и, казалось, крики разносились до самого неба. На площадь прибыл Голдсворт. Внешность у него ни много ни мало идеальная.

— Голдсворт, Голдсворт, Голдсворт!

— Ну, здравствуй, Нью-Йорк! — поднял он руку.

«Где же Ник?» — вот о чём только и думал Бенджамин.

Они, безусловно, находились там, где свершается история. От этих нескольких минут зависело будущее мира. Голдсворт начал толкать речь.

— Дамы и господа. Все наши предки пересекли океан. Кто с запада, кто с востока. Вы, быть может, слышали от своих родителей, бабушек и дедушек рассказы о прошлом. Как люди вели войны против разных народов. Но мы не враги чужих культур. Мы — единая нация, и на нас лежит бремя защиты ближних земель…

— Викторика, ты как? — крикнул Кадзуя.

— Для того, чтобы решить это дело и источник мудрости не нужен. Я вижу их глаза. Злобу и любовь. Жажду и насыщенность. Вот между чем балансировал Брейд. А душа Голдсворта засажена деревьями.

А затем выступление Голдсворта перешло в настоящих отчёт.

— За последние года мы наблюдаем подъём экономики. Крупнейшие транснациональные корпорации расположены на нашей территории. Мы движемся по пути, который заложили наши предки. Это демократия. Это власть народа. Наша страна развивается по особому историческому пути, отличному от других стран мира. И мы должны принести в жертву всё, что имеем. Не ради нас самих, ради наших детей и внуков.

— Ник!

Кадзуя увидел его в точке, где собрались репортёры со своими камерами. Прямо в двух метрах от Голдсворта. Это был идеальный план убийства.

— Викторика, вот он!

— Я вижу.

Здесь собрались не только работники, но и главные конторщики. Люди разные по возрастам, по социальному положению. Бенджамин сработал быстро. Достав из кобуры стандартный полуавтоматический пистолет, он всучил его Кадзуе.

— Да не может он убить человека!

— Стрелять умеешь?

Кадзуя посмотрел на Бенджамина стеклянными глазами. Это были глаза человека, прошедшего несколько лет войны. И пока Кадзуя прорывался сквозь толпу, Голдсворт не останавливался.