Госпитальер и Снежный Король

- Нет. Не в порядке изначально. На этом мире какая-то печать. Мысли и чувства тут скачут, как пришпоренные, - Сомов зевнул, глаза слипались. Он напрягся, пытаясь вернуть себе ясность мысли.

- Ты чего? Какая печать?

- Пока не понял. Здесь есть какая-то аномалия. Что-то гораздо серьезнее, чем «замороженные»… Чувствую… Узнаем, разведчик. Все узнаем, - Сомов сонно погладил кобуру с пистолетом «Гроза», из которого так и не выстрелил.

За него пострелял всласть Филатов. Пистолет работал, как часы, и он иллюстрировал мысль, что менее сложные системы деструктивная сила, поразившая планету, затрагивает в меньшей степени. Поэтому и снабдили их не бластерами и разрядниками, а давно устаревшим огнестрельным оружием. Взрывчатое вещество в патронах обладало гигантской силой, а пули были не больше острия иголки, расширяющиеся при попадании в цель. Поэтому сами патроны были микроскопическими, и в магазин пистолета их влезало полторы сотни - больше чем в диск старинного пулемета. Но все равно это было классическое огнестрельное оружие.

Госпитальер прикрыл глаза. Машина резко подпрыгивала на неровностях дороги, но все равно этот бег, журчание двигателя и шелест шин по асфальту вгоняли в сон. Филатов теперь вел машину молча.

Солнце катилось за горизонт, щедро разбрасывая алые лучи на окружающий мир и, как талантливый художник, придавая ему налет фантастичности. Сомов задремал. Сон был тяжелый, без сновидений.

Проснулся он от того, что машина резко тормозила.

Госпитальер дернулся и выпрямился на сидении. И услышал напряженный голос своего друга:

- Не делай резких движений.

Машина стояла на повороте. Она едва не врезалась в два черных полицейских гусеничных бронетранспортера, перегораживающих дорогу. Прикрываясь броней, четверо полицейских заняли огневые позиции. Пулемет на прозрачном куполе бронетранспортера угрожающе смотрел в сторону беззащитной автомашины.

- Начнется стрельба, ныряй в ту яму и не дыши, - прошептал Филатов, ладонь его лежала на рукоятке пистолета, засунутого между сидениями.

Сомов представил, что сейчас глухо заработает пулемет, и стальные пули разорвут тонкий металл машины, вопьются в тела.

- Не двигаться! - послышался окрик. - Стреляю без предупреждения!

Филатов давно прикинул, что можно тут сделать. Нырнуть вперед, пристрелить на лету старшего, махнуть за деревья. Двоих-троих он снимает и остается живым. Только висит на нем одна гиря, которая сковывает движения и ограничивает маневр до предела – это лучший друг Никита Сомов. Его не бросишь. Не отдашь на растерзание.

- Офицер, - крикнул Филатов в открытое окно машины. - Прежде чем вы откроете стрельбу, потрудитесь объяснить, за что вы собираетесь прикончить двух уполномоченных Федерации.

Повисло на миг молчание. Напряжение достигло апогея, и уже готово было разразиться грозой... А потом вдруг схлынуло.

Из-за бронетранспортера вышел офицер. На нем были синяя, немножко мешковатая, из защитного суперсиликона форменная одежда и шлем с прозрачным закрытым забралом. На погонах тускло светили по два серебряных двенадцатиугольника - лейтенант. Его подчиненные продолжали держать машину на прицеле. Но стрелять без предупреждения, кажется, раздумали.

Лейтенант осторожно, будто шел не по асфальту, а по болоту, сделал несколько шагов и остановился перед машиной. Его рука лежала на автомате, сквозь прозрачное забрало шлема было видно, что глаза у него настороженные.

- Уполномоченные Федерации? - вопросительно произнес он.

- Если вас это интересует, вот моя идентификационная карта, - Филатов приоткрыл дверцу, осторожно, боясь, что у полицейских не выдержат нервы, поднял руки и спросил:

- Позволите?

Лейтенант кивнул.

Разведчик вылез из машины. Бережно положил на капот идентификационную карточку, которая одновременно являлась и звуковидеозаписывающей системой, и компьютером, и средством связи. Отступил на несколько шагов, опять подняв руки.

Лейтенант взял карточку. Провел по ней пальцем, и в воздухе над его ладонью поплыли идентификационные цифры.

- Штучка из Федерации, - кивнул лейтенант. - Как вы оказались в зоне «замерзания»?

- Наш корабль потерял ориентацию. И рухнул там.

- Нас оповестили об этом, - лейтенант опустил автомат и сделал жест. На дорогу выступили его бойцы. Приблизились. Один снял шлем. И стало видно, что на его лбу выступили капельки пота. У другого мелко тряслись руки.

- Кого вы собирались встречать с такими почестями? - Филатов кивнул на бронетранспортер.

- Мы думали, вы «растопленные», - нехотя сказал лейтенант.

- «Растопленные»?

- Да... «Замерзшие» оживают... О, господи, - офицер перекрестился по католически... - Этого лучше не видеть.

- Вы вовремя разобрались.

- «Растопленные» не отвечают на вопросы. И не говорят.

- А что делают?

- Скрежещут, как старинные бормашины, - лейтенант помолчал, а потом добавил. - И убивают. Убивают умело...

Филатов кивнул.

- Мы вас доставим в Серноградск, - заверил лейтенант. – Там переночуете. И утром - в столицу.

- Годится, - разведчик залез в салон, взял пистолет, сунул его в кобуру.