Господь

В день Пятидесятницы возникло христианское историческое сознание. Именно от этого часа перекинулся мост в прошлое – к началу времен, и с другой стороны, от этого же часа – в будущее, к концу времен. Это историческое сознание в значительной степени утрачено, поскольку ныне христианское бытие распалось и существует скорее в отдельных верующих, объединенных в некую организацию. Поэтому у нас есть, очевидно, все основания молить Святого Духа, чтобы Он даровал нам сознание той пронизывающей все времена истории, которая есть наша история, сознание нашей включенности в определенную связь, соединяющую нас с промыслительным смыслом прошлого и грядущего.

9. ОБНОВЛЕНИЕ

В церковных молитвах Святому Духу встречаются слова псалмопевца: «Пошлешь дух Твой – созидаются, и Ты обновляешь лице земли» (Пс 103.30). Нечто очень глубокое откликается в нас на эти слова, когда мы их слышим. Ведь мы ощущаем протест против нашего существования. В нас живет потребность выйти за пределы самих себя, стать другими и обрести тем самым свою суть. Мы знаем точно: только если бы нам удалось полностью оторваться от себя, мы достигли бы своего истинного «я». Разве сказки – это не попытки человека попасть из своего мира в иной? Разве всякая фантастика, все сочинительство не свидетельствуют о желании стать другим, хотя бы только живя жизнью воображаемых образов? Но, конечно, это не помогает, это только мечта, – как не помогает и переодевание в театре, когда человек старается вжиться в образ другого... Или вспомним о непостоянстве, присущем некоторым людям, а в какой-то степени едва ли не всем: о стремлении менять дом, одежду, врача, занятия. Не таится ли за этим желание вместе с вещью или занятием отбросить и самого себя, переселиться из себя в другого – чтобы разочаровываться вновь и вновь, ощущая, что ты остался прежним? Вспомним о стремлении погрузиться в природу, найти ту область – лоно, первобытную бездну – где тонет все, чтобы вернуться потом обновленным. Мы ощущаем это при виде морских волн, в шуме лесов, в бесконечности равнин, на вершинах гор. Но и это напрасно. Ибо едва исчезает очарование, как все прежнее опять обрушивается на человека, и он оказывается тем же, кем был... То же кроется в стремлении к наслаждению, к сильным переживаниям, к эмоциям борьбы: желание выйти из собственного «я» с теми его свойствами и характерными чертами, которые делают человека определенной личностью, но и обрекают его на печальную участь оставаться только ею. И снова – все тоже разочарование! Едва отхлынет прилив, как обнаруживается, что все вокруг человека не только осталось прежним, но и сковывает его еще больше... Старание, с которым человек работает над самим собой, приобретая навыки и образование, нередко порождается лишь смутно ощущаемым желанием измениться, переделать себя... Всюду: в педагогических реформах, в попытках обновить жизнь, в поисках новой медицины чувствуется тайное желание шагнуть туда, где нас нет; но опыт всякого воспитания и всякой реформаторской деятельности показывает, что в подлинном бытии не меняется ничего. То, что заложено, может быть обработано, но уйти от него нельзя.