Господь

Бывают переживания, когда кажется, что открываются неизведанные ранее возможности, что подымаются творческие силы, о которых ничего не было известно. Бывают времена, когда это чувство охватывает целые слои культуры. Наше время полно таких ощущений. Всюду мы встречаем слово «новый», точно оно обладает магической силой и может порождать нечто таинственное. Обновляется ли что-либо в действительности? Состояния и ощущения – да, конечно. Основа же остается. «Ты будешь тем, чем был вначале», – сказал Гельдерлин, – вот ответ. Преодолеть на самом деле пределы своего «я» и тем обрести свою собственную суть, выйти из своей жалкой узости на обновленный простор высшего бытия и там получить возможность сказать: только теперь я стал тем, кого смутно ощущал в себе – этого нельзя обрести в мире. Он – замкнутый круг, из которого нет выхода. Только в одном-единственном месте мир открыт – в Иисусе Христе. В Нем Бог стал человеком на самом деле, без оговорок, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Он жил как мы, был подчинен неизбежным закономерностям природы и человеческого общежития и включен, как и мы, в условия определенной страны, определенного социального строя и Исторической ситуации. Иисус полностью подчинил Себя воспринятому Им человеческому состоянию. Это сразу становится ясным, когда видишь, что Он не совершил ни одного чуда для того, чтобы раздвинуть Рамки Своего существования. Когда после сорокадневного поста приходит искуситель и говорит Ему: «Скажи, чтобы камни сии сделались хлебами», а Он это отвергает (Мф 4.3) – какое в этом величие! Никогда Он не совершил ни одного чуда, которое улучшило бы Его стесненное положение или ниспровергло бы Его врагов, или преодолело бы их ожесточение. Переживая с Ним Его жизнь, разве не ждешь все время, что произойдет нечто подобное и что, по крайней мере, Он заставит прозреть сердца самых близких Ему – Своих учеников? Ничего подобного Он так и не делает. Приняв закон существования, Он живет данной Ему жизнью вплоть до ее ужасного конца...[3] Но этот же Иисус был Богом. Не живущим жизнью Бога, но Тем, Кто есть Бог. И не символически, а на самом деле, в том же простом смысле, который подразумевается, когда я говорю, что происхожу из определенной семьи или обладаю определенными способностями. Его Божественность не нарушила строгой замкнутости границ мира, ибо эта строгость была угодна Отцу, – но тем, что Иисус покорялся воле Отца и день за днем жил предназначенной Ему жизнью, Его человечность достигала в Нем свободы Его божественности на всем протяжении Его богочеловеческого существования, непрестанно восходя из мира в вечность. Его человеческое существо непрерывно менялось, невыразимым образом превосходя Себя Самого и переходя в божественное. Хотелось бы даже сказать, что случившееся в конце Его земного существования при вознесении – восхождение Его святого человеческого существа на Божий простор и в Божию свободу – постоянно происходило при всей Его жизни, знаменуя собой постоянный переход Его человечности в Его же божественность. Христос был Богом не только в смысле первичного, раз и навсегда данного бытия; Он постоянно подтверждал свое божественное бытие выходом Своего человеческого существа на собственный божественный простор. с Это и есть «дверь», выводящая из мира. Все остальное относится к тому обману, которым жизнь самообольщается относительно собственных границ, воображая, что, имея возможность подняться своей фантазией выше всего возможного в данный момент, она может делать это и в действительности. Все мечты и страстные желания обманчивы. Все ощущения бесконечности, внутренних взлетов и чувства обновления – воистину это только ухищрения, которыми все живущее пытается обойти страшную реальность, заложенную в него от начала.

Веровать – значит так относиться к Христу, чтобы Он стал основой нашего существования, началом и Целью жизни, мерилом и стимулом. Насколько тот или другой человек это осуществляет, зависит от его данности и жертвенности. Поэтому верующий не должен был бы говорить, что он христианин, но только что он старается им стать. В той мере, в какой он им становится, перед ним открывается дверь бытия. Он включается в тот переход из одного состояния в другое, в то движение ввысь, которое беспрестанно совершается во Христе. Господь сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин 14.6). Глубина этих слов неисчерпаема, но может быть мысль, нас занимающая, даст к ним верный подход: «путь» – это тот выход за пределы собственного существа, который Богочеловек не только осуществляет, но который и есть Он, и в который Он вовлекает человека, с верою приходящего к Нему. Живя во Христе, верующий вступает на единственный сущностный «путь» из плененного собою мира к свободе обновления в Боге.