«Господь дарует нам победу». Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война

Значительное число зарубежных публикаций посвящено изменению позиции советского руководства в отношении Русской Православной Церкви осенью 1943 г. Предполагается, что во время войны И. Сталин нуждался в лояльности со стороны Церкви, которая выражала чувства и настроения значительной части населения страны, помогала поддерживать в народе дух патриотизма. Позиция советского правительства определялась уверенностью, что Церковь, пользуясь значительным влиянием, может оказать благоприятное воздействие на нацию. Кроме того, сталинский режим не желал, чтобы Церковь исчезла из-под наблюдения, уйдя в «катакомбы»: открытая, подконтрольная организация для него была менее опасна, нежели подпольная. Многие зарубежные исследователи также полагают, что массовые открытия храмов на оккупированных территориях заставили И. Сталина понять, что продолжение прежней церковной политики может оказаться для него опасным.

Некоторые из западных историков, например, Д. Куртис, собрав большой фактический материал, оказались неспособными объяснить причины советских гонений на верующих. Принадлежа к поколению американской левой интеллигенции 1930-х гг., позитивно оценивавшей «сталинские достижения», Д. Куртис обвинял в этих гонениях их жертв. А французский историк К. Грюнвальд вообще писал, что репрессии священнослужителей были оправданы, так как вызывались не их религиозными убеждениями, а активной антисоветской деятельностью[28].

Д. Поспеловский так (в основном справедливо) писал в 1995 г. о своих зарубежных предшественниках: «…не будучи православными, а часто плохо зная историю России и историю Русской Православной Церкви дореволюционного периода, они нередко совершали ошибки в суждениях и сравнениях, проявляли неспособность понять органические церковные процессы, внутреннюю (мистическую) жизнь Церкви»[29]. Уже отмечалась и ограниченность источниковой базы работ западноевропейских и американских историков.

В отечественной историографии в конце 1980-х гг. обращение к теме было вызвано качественно новым отношением в условиях перестройки к малоизученным проблемам, неизвестным фактам истории Великой Отечественной войны, месту и роли Русской Православной Церкви в переломные периоды истории. Отечественные историки получили доступ ко многим документам центральных и местных архивов, к исследованиям зарубежных авторов. Начало нового этапа положили юбилейные торжества по поводу 1000-летия введения христианства на Руси в 1988 г. Тогда советское руководство признало патриотический подвиг верующих в военные годы и их высокую гражданскую позицию.

Публикация записки председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г. Г. Карпова в 1989 г. историками В. А. Алексеевым и М. И. Одинцовым о встрече И. В. Сталина с руководством Московского Патриархата 4 сентября 1943 г. открыла новую страницу в отечественной историографии. С тех пор тема церковно-государственных отношений стала не только предметом специального исторического исследования, но и одной из приоритетных проблем.

В российской историографии, по существу, первым к данной теме обратился В. А. Алексеев. В 1991–1992 гг. он написал две упоминавшиеся выше монографии, в которых частично рассматривается и государственная религиозная политика в СССР в годы войны. Алексеев собрал интересный фактический материал, выдвинул ряд обоснованных гипотез. В частности, он справедливо подчеркивал значительную силу политической традиции, инерции антирелигиозной борьбы у большей части партийного и комсомольского аппарата, которая определяла и многие аспекты политики государства по отношению к Русскому Православию в целом. Встречу Сталина с тремя митрополитами Московского Патриархата в сентябре 1943 г. и проведение Всероссийского Поместного Собора в конце января — начале февраля 1945 г. В. А. Алексеев увязывает с проведением встреч руководителей стран антигитлеровской коалиции в конце 1943 г. в Тегеране и в феврале 1945 г. в Ялте. Однако автором практически не рассматривается ответная реакция Церкви, не уделяется должного внимания позиции духовенства и мирян. При изучении действий государства отсутствует комплексный подход, исследуются, главным образом, идеологические аспекты. Влияние же внешнеполитической линии руководства страны (оказавшей определяющее воздействие на смягчение отношения к Церкви) почти не учитывается. Нет в книгах и четко выделенной периодизации религиозной политики. Кроме того, В. А. Алексеев — бывший работник аппарата ЦК КПСС; как и в своих статьях 1980-х гг., он несколько идеализирует государственно-церковные отношения.