Господь Гнева

– Да будут ясными ваши мысли, – произнесли бегуны слаженным хором, поводя длинными усами.

Один из них осведомился у Тибора:

– Как случилось, что у вас нет ни рук, ни ног? Вы очень странная особь!

– Война, – неопределенно отозвался Тибор, пресекая чрезмерное любопытство бегунов.

– А вы знаете, что ваша тележка неисправна? – поинтересовался другой бегун.

– Да что вы говорите! – удивленно воскликнул художник. – Она отлично едет. Довезла меня сюда – а это много миль.

Он сразу же поверил добродушному бегуну, и его охватила паника.

– Здесь поблизости есть ПАМЗ – полностью автоматизированный мини-завод, – сообщил самый крупный бегун. – У него нынче почти нет работы – не то что в былые времена. Этот ПАМЗ может что угодно починить – если хорошенько его попросить. Вероятнее всего, он без труда заменит износившиеся части вашего колеса. И почти за бесценок.

– Ах, беда-то какая! – запричитал Тибор. – Да, колеса действительно мало смазывали – они могли и поизноситься. Поттер, приподними-ка, пожалуйста, этот край тележки. Вот так, спасибо… – Калека покрутил оторвавшееся от земли колесо. – Вы правы, надо чинить. И где этот… как его… ПАМЗ?

– В нескольких милях отсюда, – сказал самый крохотный из бегунов. – Поезжайте за мной. – Он двинулся вперед в темноту, остальные бегуны потянулись за ним. Крохотуля оглянулся и уточнил: – Поезжайте за нами. Ведь вы, ребята, тоже со мной?

– А то как же! – хором ответили все бегуны. Похоже, они держались тесной группой и все делали сообща.

Тибор тихонько спросил Поттера и Джексона:

– Можно доверять этой публике?

Сейчас его воображению рисовалась страшная картина: как эти милые бегуны увлекают его в глухомань, где убивают, чтобы присвоить замечательную тележку. Время такое крутое, что даже таким мохнатым очаровашкам не очень-то доверяешь.

– Этим доверять можно, – сказал Поттер. – От них никакого вреда. Чего не скажешь про этих вонючих багсов!

Тут он наподдал ногой одного из них, другие бросились врассыпную – подальше от его чешуйчатой задней лапы.

– К ПАМЗу! К ПАМЗу! – весело распевали бегуны, вприпрыжку несясь впереди тележки.

Голштинка, равнодушная к калейдоскопу новых престранных знакомцев, резво шла по полю, изредка мыча, – ей были не по душе эти прогулки в темноте. Тибор тихо лежал в тележке, нервы его были снова предельно напряжены.

– Мы прыг-прыг – одна нога здесь, другая там! Мы прыг-скок к замечательному ПАМЗу, где дешево починят тележку безрукого-безногого! – распевали бегуны, пересмеиваясь и от избытка чувств бегая кругами вокруг движущейся тележки. – Душка ПАМЗ, прилежный электронный малый, гарантийный даст талон: на миллион миль или на тыщу лет – смотря по тому, что раньше истечет: километраж или годаж.

– Увидимся, когда вы будете возвращаться, – крикнул Тибору вслед Джексон. – Обязательно возьмите для верности письменную гарантию у этого самого ПАМЗа!

– Вы хотите сказать, что меня там могут надуть?

Ответа он не расслышал.

До ПАМЗа они добрались на рассвете. До неприличия ярко окрашенные облака плыли по небу, словно нарисованные озорным ребенком. Птицы и квазиптицы щебетали в кустарнике, растущем по бокам тропы.

– Где-то тут, совсем близко, – сказал Эрл, предводитель бегунов, и остановился. Имя Тибор узнал, прочитав в лучах рассвета надпись на его комбинезоне. – Погодите, сейчас соображу.

– А как насчет перекусить? – спросил Эрла один из его товарищей.

– У ПАМЗа должно найтись что-нибудь съедобное, – сказал Эрл, мудро покачивая мохнатой головой. – Вперед, дружище! – скомандовал он Тибору, сопроводив свои слова энергичным взмахом лапы.

Во время ночного путешествия колесо тиборовской тележки скрипело все жалобней и жалобней – большая удача, что бегуны подметили опасность, когда Тибор еще ни о чем не подозревал!

– Здесь повернем направо, – сказал Эрл, приближаясь к зарослям тысячелистника, – а потом резко налево.

Его хвост замелькал среди кустов.

– Ага, вот и вход! А тележка может проехать вот здесь.

– Дорого обойдется? – настороженно спросил художник.

– Да ни во сколько, я думаю, – ответил Эрл, бежавший перед тиборовской тележкой. – Сюда нынче никто не заглядывает. Разруха и запустение. Так что ПАМЗ, вероятнее всего, только порадуется работе. Ему без дела и без компании, должно быть, скучно. Он, хоть и электронный, но, полагай, не каменный. Чувства имеет. Своего рода.

Миновав прогал между кустами, тележка Тибора выехала на большое ровное поле. Казалось, здесь всю растительность как ножом срезало. Центр проплешины занимал внушительных размеров плоский металлический диск; наверху имелась крышка. Весь ПАМЗ находился под землей, а металлический диск был только его макушкой.

Никакого движения. Тишина. Лишь зловещее посверкивание металла в лучах рассвета.

– Привет, – сказал Тибор, обращаясь к ПАМЗу.

Бегуны даже припрыгнули от ужаса.