Господь Гнева

– Бессмертие в памяти потомства, – сказал Шульд, – куда лучше и надежнее физического потомства, потому как наши отпрыски имеют дурное свойство разочаровывать нас, обижать и покрывать нас стыдом за их поступки. Но живопись – «внучка природы, так как все видимые вещи были порождены природой и от этих вещей родилась живопись».

– Не улавливаю вашей мысли, – сказал Тибор.

– «Если поэт свободен в изобретениях, как и живописец, то его выдумки не доставляют такого удовлетворения людям, как картины. Ведь если поэзия распространяется в словах на фигуры, формы, жесты и местности, то живописец стремится собственными образами форм подражать этим формам в природе. Теперь посмотрите, что ближе человеку: имя человека или образ человека? Имя человека меняется в разных странах, а форма изменяется только смертью».

– Теперь кое-что понимаю.

– «И если поэт служит чувству путем слуха, то живописец – путем глаза, чувства более достойного» [22]. Леонардо да Винчи начертал это в одной из своих записных книжек. И, по-моему, это очень верные слова. Они и к нашему случаю отлично подходят. Вас, Тибор Макмастерс, будут помнить не благодаря цепочке ваших курносых потомков, которая, быть может, протянется до края вечности, но за дерзновенную попытку запечатлеть образ другого – бессмертный облик уникальной пластической формы. И вы будете отцом видения, которое вознесено над самой природой, которое выше дольней природы, ибо имеет природу божественную. Из всех людей вы один избраны для бессмертия такого масштаба.

Тибор кротко улыбнулся.

– Да, на меня возложили немалую ответственность, – промолвил он.

– Вы очень скромны, – сказал Шульд. – И довольно наивны. Вы полагаете, вас избрали лишь потому, что, когда Служители Гнева решили расписать церковь, вы случились под рукой и лучше вас художника в городке не было? На самом деле причина кроется совсем в другом. Поверите ли вы мне, если я скажу, что церковь в Шарлоттсвилле, штат Юта, была избрана местом для фрески только потому, что вы живете именно в этом городе? Поверите ли вы мне, что ваш город был избран потому, что вы являетесь величайшим художником среди ныне живущих?

Тибор резко повернул голову в сторону охотника и какое-то время молча смотрел на него.

– Отец Хэнди ничего подобного мне не говорил, – произнес он наконец.

– Отец Хэнди выполняет приказы своего церковного начальства, над которым есть еще более высокое начальство.

– Опять я не очень понимаю вас, – сказал Тибор. – Откуда вы можете все это знать?

Шульд усмехнулся и молча сверлил взглядом калеку – надменно вскинув голову, полуприкрыв глаза. Казалось, его лицо колышется в отблесках костра.

– Потому что я первоисточник всех приказов. Я хотел, чтобы вы стали моим главным художником. Я Глава истинной веры. Я Глава Церкви Служителей Гнева.

– Ну и ну! – ахнул Тибор.

– Да, это правда, – сказал Шульд. – По понятным причинам я не торопился открыть это. Мне не хотелось говорить при Пите Сэндзе.

– Шульд – ваша настоящая фамилия? – спросил Тибор.

– Имя человека меняется в разных странах. Фамилия Шульд меня устраивает. Я присоединился к вам в вашем Странствии, ибо хочу лично проследить за тем, чтобы вы не обознались и нашли нужного человека. А Пит Сэндз, несомненно, постарается обмануть вас. Такие у него инструкции – от его начальства. Но я позабочусь о том, чтобы он вас не провел. Я укажу вам Люфтойфеля – когда придет время. И как бы ни старалась Ветхая Церковь, ей не удастся помешать нам. Можете быть спокойны на этот счет.

– Я с самого начала нутром почувствовал, что вы не тот, за кого себя выдаете, – сказал Тибор.

Ему теперь и в самом деле казалось, что он чуть ли не с первого мгновения угадал в незнакомце Служителя Гнева высокого ранга. Но чтобы это был сам… нет, об этом и помыслить было страшно. Впрочем, о иерархии в Церкви Господа Гнева Тибор имел самое смутное представление. Знал только, что во главе Церкви стоит один человек.

«А я-то воображал, – подумал Тибор, – что решение о росписи в нашей церкви принималось нашим местным начальством – вздумали подукрасить бедную церковку. Но все это выглядит весьма правдоподобно, если хорошенько поразмыслить. Люфтойфель – средоточие веры. И соответственно все, что касается его канонического изображения, должно быть санкционировано самым большим церковным начальством. И вот оно самое большое начальство – сидит рядом у костра. Если Шульду положено было появиться, то появился он в самый подходящий момент. Никто другой, кроме подлинного главы Церкви Господа Гнева, не мог так верно подгадать время своего прихода и обладать столь точной информацией. Выходит, этому человеку следует верить».

– Я вам верю, – молвил Тибор. – Но это все… это ошеломляет. Спасибо вам за безмерное доверие ко мне. Я постараюсь оправдать его.