Господа альбатросы

Ответ ясен: трудно предсказать последствия. Не исключено, что открытие это способно начисто уничтожить аэрологию. А значит, рухнет опасная временами, но такая налаженная, такая сладостная, такая привычная жизнь Поселка. Что останется от красивой формы пилотов, орденов почета, циркуляров и правил, привилегий и гордого сознания собственной избранности, если каждый, кому не лень, начнет шастать по Вундерланду? Безусловно, останутся какие-то опасности, трудности, сложности - но Господа Альбатросы исчезнут навсегда. Как динозавры, хищные и травоядные. И ведь трагедия еще и в том, что все в Поселке горячо жаждут покорить Вундерланд, вырвать у него его секреты, пашут для этого, не жалеючи нервов и жизней - но покорить и вырвать своими силами, при помощи самолетов, исключительно трудами господ Альбатросов. В глубине души многие сознают, что давно все не так, давно что-то неладно, и задачу они перед собой поставили заведомо нереальную - но жизнь грохочет по накатанной колее…

А теперь и Панарину предстоит делать выбор. Компромиссов здесь нет. Или - или…

Панарин положил руку на голубое крыло самолета и оглянулся на медленно текущие воды Реки, которая вовсе не была Летой. Наверное, впервые он не торопился покинуть Вундерланд. И впервые у него не было на поясе кобуры…

8

Только видимость, только маска [6]

Только внезапный шквал,

Только шапки в газетах: «Фиаско»,

Только снова и снова провал.

. . . .

Только вылазка из засады,

Только бой под покровом тьмы,

Только гибнут наши отряды,

Только сыты по горло мы…

Р.Киплинг

- Пойдете двумя звеньями, - говорил Адамян. Заложив руки за обширную спину, он нервно вышагивал по кабинету. - Прикрывать вас будет звено «Славутичей» майора Кравицкого, - он кивнул в сторону пилота с золотыми сапсанами в петлицах. - Майор с обстановкой ознакомлен.

- Ну да? - нехорошо усмехнулся Панарин. - Мы до сих пор не ознакомились с обстановкой, а майор, выходит, смаху вник? Я не уверен в целесообразности таких решений. Я не уверен, что истребители послужат гарантией безопасности. Может выйти вовсе даже наоборот. Вы ведь знаете, что предсказать Вундерланд невозможно. Чья-то высокоумная голова в Академии теоретизировала с горных высей чистой науки…

- Нужно, - сказал Адамян.

- Сейчас мне мало этого слова.

- Что тебе нужно еще?

- Всего лишь убрать отсюда истребители.

- Невозможно.

- Тогда я не полечу. И я не уверен, что мои люди, узнав о моем отказе, сядут за штурвалы.

- Между прочим, - сказал Адамян, - у меня тут есть рапорт старшего лейтенанта Шамбора, который горячо заинтересовался экспериментом, то бишь использованием для прикрытия истребителей, и выражает жгучее желание участвовать в рейде.

- Ну-ну… - сказал Панарин. - За всех он не может подписываться…

- Шантаж?

- Элементарная экстраполяция.

Майор, стриженный бобриком черноволосый крепыш, молча маялся, старательно глядя в сторону, чтобы ненароком не зацепить кого-нибудь из них взглядом. Весь его вид вопил: с его точки зрения, если старшие командиры и бранятся между собой, то уж никак не в присутствии младших по званию. Сообразив это, Адамян махнул ладонью:

- Майор, подождите в приемной. Что с тобой, Тим?

Панарин презирал себя, но почему-то не мог открыть рот и рассказать о вчерашнем своем полете. Не мог, и все тут. Он сказал:

- Мы справимся и без истребителей.

- Пойми ты, их задача - не расчищать вам огнем путь, а при необходимости прикрыть ваш отход.

- Что в лоб, что по лбу.

- Тим, ты прости, - очень тихо сказал Адамян, - но, быть может, ты устал? С каждым может случиться. Но сейчас ты необходим. К Ведьминой Гати ходили только вы, и я боюсь, что Станчев один не справится. Нам позарез нужно набрать хотя бы три-четыре кубометра «взвеси». Все старые запасы в столице израсходованы, а исследования останавливать нельзя. Нет времени ожидать пресловутых самолетов-роботов. Есть мнение на самом верху, это просьба самого…

- Черт побери, - сказал Панарин. - Вам осталось два месяца, какое значение имеют просьбы самого?

- Ты не понял. Никакого значения не имеют просьбы… Этот рейд - моя лебединая песня, Тим. Ничего у меня больше не будет только санаторий и манная каша. Я бы сам пошел, Господи, я бы сам пошел, но я же подохну еще на взлете! И я не за увековечение своей памяти борюсь. Ты прекрасно знаешь, что те лекарства, биофильтры и ткани, которые получат на основе секретов «взвеси», не назовут ни «касторкой Адамяна», ни «синтетиком Панарина». Но мне нужен этот рейд… Тим, хочешь, я перед тобой на колени встану?

Панарин молчал. Он просто не умел высказать все, что творилось у него на душе - непривычен был к этому. Он сказал:

- На колени не надо. Лучше уберите истребители.

- Невозможно.

«Мне нужен ответ на один-единственный вопрос, - думал Панарин. Садился ты в Вундерланде или нет?»