Господа магильеры

Все это воздействовало на меня разрушающе. Я почти перестал спать. А если мне удавалось провалиться в зловонную трясину сна, я выныривал из нее через считанные минуты, задыхаясь от ужаса. Ночные кошмары терзали меня, как пламя терзает привязанного к столбу грешника. Они рвали мою душу в кровоточащие лоскуты. Я просыпался, холодный, как ледяная статуя, и в полумраке мне казалось, что ладони мои испачканы пеплом. Он был чудовищем, но кем был я? Слугой чудовища? Коллегой? Или жертвой?

Французский фойрмейстер, несомненно, был не менее безумен, чем Красный Руди. Он не бежал и не бросил своей охоты, на которую Руди отвечал безжалостно и обстоятельно.

Как и прежде, не проходило недели без того, чтоб несколько германских солдат не превратилось в пепел. Более того, подобные случаи все учащались. Это не смущало Руди. Лишенный воображения, он не мог даже представить, что эта битва, среди корчащегося в агонии и засыпанного пеплом города, может кончиться не в его пользу.

«Осталось немного, — уверял он, беззаботно пуская кольца дыма, от одного вида которых у меня стискивало нутро, — Скоро его выдадут, не сомневайтесь. Городок, конечно, упрямый, но шансов у него, будем откровенны, попросту нет. Наберемся терпения, приятель».

Чудовище. Равнодушное, не знающее сомнений, чудовище. Мне кажется, мы все превращались в чудовищ. Мы задыхались в пепле из заживо сожженных людей, а вокруг нас был скорчившийся от страха город. Мы сходили с ума, ощущая с утра до ночи запах паленого мяса, который был везде. И мне было хуже прочих. Я слишком много времени провел в обществе Руди. Я пропадал, я тонул. Я пытался понять его, разгадать его секрет, как можно сохранять внешнее сходство с человеком, если внутри тебя постоянно горит адское пламя, но слишком поздно понял, что сам угодил в западню. Руди стал не просто моим чудовищем, он стал моим проклятием. Огнем, терзающим мое тело изнутри.

Я наблюдал за тем, как он режет столовым ножом отбивную, как набирает толстыми пальцами соль из захватанной солонки. Как, довольно улыбаясь в усы, набивает своим вонючим табаком трубку. Его не терзали муки совести, он не ощущал во рту привкуса от десятков сожженных им людей. Как я уже говорил, это было очень обстоятельное и спокойное чудовище. Знающее себе цену.

И я понял, что больше не выдержу. В моих венах текла отравленная кровь. Я не спал несколько дней подряд. Я дышал пеплом мертвых людей и постоянно ощущал на зубах пепел, который от них остался. Я, опытный фронтовой фойрмейстер, ощущал, что совершенно теряю над собой контроль, что еще немного, и чудовище поглотит меня без остатка. Нервы мои походили на оплавленную решетку, а стоило закрыть глаза, как меня слепил оранжевый отблеск — пожирающее людей пламя.

И я понял, что есть лишь единственный способ сохранить рассудок, сберечь душу, которая уже подернулась по краям тленом. Надо уничтожить чудовище. Стереть его с лица земли.

Мне надо убить Красного Руди.

Герстель произнес это спокойно и буднично, без всякого чувства. Тем же тоном, что прежде говорил про засыпанную траншею. Он сделал небольшую паузу, точно ожидал чьего-то вопроса, но вопросов не последовало. Он передернул плечами, будто от холода, но мне показалось, что как раз холода он сейчас не испытывал.

Герстель улыбнулся сухой и неискренней улыбкой. Было видно, что ему в тягость находиться среди нас. С его приходом в сыром нутре блиндажа поселилось что-то еще, кроме холода. Что-то, с чем никто из присутствующих не хотел бы остаться наедине.

— Не стану лгать, что мысль эта пришла мне в голову под влиянием ненависти. К тому моменту я уже был слишком сильно отравлен. Близость чудовища стерла обычные человеческие чувства. Я не испытывал ненависти к Руди. Я лишь хотел, чтобы все закончилось. И неважно, чем. Вполне может быть, что чудовища бессмертны. Что мне не под силу убить его. Но я знал, что должен попытаться. К тому моменту я сам находился на грани безумия. Крики, пепел, бессонница… Я бродил по городу, как сумасшедший, никого не узнавая. На моих подошвах всегда был пепел. Жирный растертый пепел человеческих тел.

Я составил план, бесхитростный, но вполне действенный, благо Руди, как и прежде, вполне мне доверял. Я не хотел сжигать его живьем, хоть это и было бы в некотором роде справедливо. Некоторые чудовище не погибают в огне. На самом деле, я опасался, что мой фойрмейстерский дар ослаблен и я могу не успеть сжечь его достаточно быстро. В отличие от Руди, у меня в последнее время не было практики. Нет, никакого огня, хватит обычного свинца. У меня был мой «вальтер» восьмой модели, а большего и не требовалось. Я собирался выманить Руди под благовидным предлогом за город на небольшую прогулку. И выстрелить ему в затылок. Я даже представлял себе, как это произойдет. Чувствовал мгновенную отдачу «вальтера» и слышал хруст, с которым его затылок вминается внутрь. Ну а тело можно и сжечь. Превратить его в пепел и развеять без следа.