Господин 3. Госпожа (СИ)

— Войдите! — крикнула, наконец осознав, что это за раздражающий звук мешает сосредоточиться на чувствах моей покойной свекрови.

Дверь открылась, на пороге возникла служанка:

— Госпожа, господин Рустам просит вас прийти в кабинет…

Отчего-то Сария казалась напуганной.

— Хорошо, я сейчас приду, — тяжело вздохнув, обронила я.

А моя служанка, похоже, испытала огромное облегчение и быстро выскочила за дверь.

Я глянула в зеркало — проверить, всё ли тело закрыто как следует от сальных взглядов шурина, и двинулась в указанном направлении.

Рустам поджидал в кабинете, сидя в кресле моего мужа. Это возмутило меня безмерно, но я ничего не сказала, помня наставления Дальхота. Выражение лица шурина было нечитаемо, что странно: обычно Рустам с трудом прятал сильные эмоции. Я занервничала.

— Вы хотели меня видеть? — холодно спросила я, не выдержав его молчаливого тёмного взгляда.

— О да, Ева, признаюсь, я всегда желаю видеть тебя, не только сегодня.

Я поджала губы и уставилась в угол. Его заигрывания были столь омерзительны мне, что приходилось подавлять физические спазмы в животе.

— Чем я так неприятен тебе? — невозмутимо принялся выяснять Рустам.

Он шутит? А чем он может быть мне приятен? Это намного более простой вопрос, на который есть элементарный ответ: ничем. Я молчала, борясь с приступами тошноты. Рустам не унывал:

— Всё дело в той моей попытке выставить тебя в дурном свете перед Халибом? Я ведь всё объяснил и извинился. Это был досадный промах с моей стороны, некрасивый и обидный, но просто ошибка. Понимаешь?

Гнев кипел во мне и прорывался наружу:

— А своё предложение стать вашей любовницей в обмен на жизнь мужа вы не считаете предосудительным?

— Это предложение я сделал тебе сегодня утром, а до того?

— Что — до того? — растерянно захлопала я глазами.

— Зачем ты нажаловалась мужу на нашу с тобой вчерашнюю встречу… в оазисе?

— Похищение, вы хотели сказать?

— Я сделал что-то предосудительное там?

— Вы меня обнимали…

— Серьёзно?

— …Насильно!

— И всё? — в его глазах вдруг появился стальной блеск.

— Я не понимаю, чего вы добиваетесь…

— Проверяю, как хорошо ты умеешь врать и изворачиваться. Развлекаюсь, так сказать.

Я ещё не знала, к чему он клонит, но в животе уже похолодело.

— Врёшь ты весьма посредственно, — усмехнулся Рустам, продолжая развлекаться. — Ну давай, Ева, скажи мне правду. За что ты меня так презираешь?

У меня просто не было сил бороться с ним и держать лицо. Оно всё искривилось от спазма, а по щекам потекли слёзы.

— Ну-ну… — забормотал шурин, доставая из кармана платок. — Вот этого не надо, я этого не люблю.

Он подал мне платок, но я не взяла — отёрла лицо рукавом.

— Ладно, — смилостивился Рустам, — не буду тебя мучить, раз ты такая нежная. Я знаю, что ты всё знаешь. Точнее, ты знаешь не всё, но важную часть. Скрывать остальное нет смысла. Питер был не единственным.

Показалось, что он выстрелил мне в сердце. Я покачнулась, и Рустам вскочил из кресла, чтобы меня подхватить.

— Вы с ним сильно недооценили меня, — прокряхтел он, усаживая меня на диван. — Но тебе это простительно, ты женщина, а от Питера я не ожидал такой детской наивности.

Он налил из графина воды в стакан и подал мне. Я сделала один глоток, а потом закрыла глаза. Вот теперь точно — всё кончено. Мой муж погиб, и Петя, и его семья. Правда, выходит, что Терджану в любом случае была уготована смерть, независимо от действий моего бывшего жениха, и его жертва оказалась напрасной. Слёзы текли по моим щекам уже без остановки. Я всех сгубила и ничего нельзя исправить…

— Но всё можно исправить, Ева, — вкрадчиво сказал Рустам, промакивая мои щёки платочком. — Они все останутся жить, если ты захочешь. Халибу я устрою побег, а Питер с семьёй просто поселятся в безопасном месте под моим строгим присмотром.

Слёзы перестали течь, а душу стала заливать ледяная пустота. Она медленно накрыла ноги, живот, грудь. Это я их всех погубила, и теперь их жизни в моих руках.

Я просидела в обессиленном безмолвии несколько минут. Нужно было ответить ему, нужно сказать, что я согласна, но голос пропал, да и энергии на то, чтобы открыть рот, не хватало. Она внезапно покинула меня вся разом.

Рустам не торопил — он вернулся в кресло хозяина дома, налил себе чего-то из графина, выпил одним глотком. А потом спросил:

— Почему ты ничего не сказала мужу?

Я вздрогнула от звука его голоса, попыталась прокашляться, но это не помогло.

— Не мучайся, — усмехнулся Рустам. — Я сам отвечу. Пожалела Питера? Это похвально. Он, кстати, тоже повёл себя по-геройски. Не сказал о тебе ни слова. Это всё его телефон и то хитрое приложение, через которое вы общались. И отдельное спасибо за то, что написала Питеру сегодня — иначе мы бы не нашли его.

Мне казалось, что он добивает меня. Что я сейчас умру от отчаяния. Если бы это решило проблему! Но боюсь, станет только хуже.

— В общем, вы с ним два сапожка пара, с твоим бывшим женихом, — подвёл итог Рустам. — Но это вам не поможет. Только одно всех спасёт. Твоё согласие стать моей. Если тебя смущает статус любовницы, могу на тебе жениться.