Господин арматор

– Да, но нужен котел увеличенного размера, способный производить больше пара. При этом его возможности большую часть времени будут использоваться лишь частично. Он будет немного тяжелее и обойдётся несколько дороже.

– Сильно дороже? – уточнил венецианец.

– Вдвое или даже втрое, так что итоговая цена за всю машину вырастет примерно на четверть. Однако важнее другое: чем тяжелее станет паровая машина, тем меньше будет запас водоизмещёния под топливо, пушки, ядра, картечь и порох. Либо придётся уменьшить численность команды корабля и абордажной группы.

– Последнее совершенно неприемлемо, – сказал Гримани, – Шансы выбить большую часть османов с одного залпа даже из вашей пушки не особо велики. Разве что при удачном стечении обстоятельств и опытных канонирах.

– Вы правы: в горячке сражения может произойти что угодно. Но не стоит забывать, что при абордаже важна не только численность, но и вооружение команды.

– Вы говорите о тех скорострельных аркебузах, что так напугали рыцарей Ливонского Ордена?

– Да, вы весьма догадливы, но стоит учитывать, что Государь не даст разрешения на их вывоз из страны, если не будет в этом заинтересован.

– Чем же его можно заинтересовать? – спросил венецианец.

– Персидский шах получил возможность закупать оружие лишь потому, что вступил с Москвой в союз, направленный против Османской Империи. Кстати, у меня для вас подарок, – сказал я, и жестом казал на стоявший рядом со столом сундук, – Надеюсь, он вам пригодиться и надеюсь не только чтобы показать товар лицом Большому Совету!

Марино открыл сундук и вынул лежавшую там стальную кирасу. Под ней лежал продолговатый деревянный ларец из мореного дуба с парой длинноствольных револьверов.

…

В субботу, третьего мая, прибыл сотоварищи казацкий атаман Михаил Ескович, посланный князем Дмитрием Ивановичем Вишневецким на Выксу за пушками. Само собой с государевой грамотой, коя разрешала купить ему "с дюжину пушек легких, кои ему любы будут". Я решил показать все имеющиеся модели, от пятигривенковой персидской пушки, до десантного двенадцатигривенкового единорога, а пока на карантинный двор не доставили образцы, предложил гостю перекусить. Казаков уговаривать не пришлось, сели не чинясь, сами налил, да прихватили с блюд кто кусок баранины на кости, кто осетровый балык, кто расстегай, а иные и пиццей не побрезговали, польстившись на заманчивый запах.

Когда я занял место в главе стола, атаман пожелал мне здравия и выпил залпом! Предупредить о крепости налитого я не успел…

– Ох крепка! – прохрипел он и впился зубами в мясо.

Остальные казаки не преминули последовать его примеру. О деле я предпочел не говорить, больше расспрашивал гостей о житье их на южной границе, о крымцах и османах. Под старку и перцовку, да под обильную закуску порассказали мне они немало интересного. Закончилось же наше застолье только после первых петухов, когда едва держащийся за столом атаман, наконец, вырубился и уснул. Остальные "пали в битве с Ивашкой Хмельницким" намного раньше.

…

На следующий день похмелив казаков холодным рассолом и горячим рассольником, я приступил к показу артиллерии установленной прошлым вечером на карантинном дворе. Начали мы с самого малого калибра.

– Сие пушка, что для персов государь лить повелел, – сказал я, – Ствол весит тринадцать пудов, лафет деревянный, двенадцать пудов, вместе с передком на три десятка зарядов выходит сорок два пуда. Чтобы за конницей поспевала тройку добрых лошадей впрягать нужно. Ядро же у сей пушки в пять гривенок, а заряд в три. Стоит она, вместе с лафетом и передком, шестьдесят рублей. Зарядные ящики отдельно, сколько надобно бери, по два рубля каждый, о пять дюжин зарядов. Впрочем, любой плотник на пару с кузнецом по образцу сладит, сколько надобно за время малое.

– А сие что? – поинтересовался атаман, – Жерло вроде чуть более, а ствол дюже короток…

– Единорог легкий, – ответил я, – Ствол весит четыре пуда, лафет железный в шесть пудов весом, передок оглобельный: упряжка в пару добрых лошадей может рысью везти, а так и одной достаточно. Ядро шесть гривенок, а заряд в три четверти, однако порох тут особый, окромя как на Выксе нигде более не найдешь. И запал не от пальника, а особливой огневой трубкой, коя ещё бранд-трубкой именуется. Обычным порохом заряжать тоже можно, но его втрое больше нужно и всё одно хуже выйдет и дольше.

– Сколько? – спросил Ескович.

– Ствол двадцать семь рублей, лафет шесть, передок рубль, зарядные ящики по два рубля. Однако зарядов в них меньше, всего по четыре дюжины, но зато двух лошадей на упряжку будет достаточно, чтоб от конных не отстать. И ещё одно отличие: на лафете ящики под четыре заряда. Случись, что сходу огонь открыть можно.

Казак ещё долго осматривал шестигривенковый единорог, но, в конце концов, перешел к более крупнокалиберному варианту – двенадцатигривенковому.