Господин арматор

Ближе к вечеру прочитал отчет из Финляндии, от командира группы бойцов, которому я получил блюсти порядок на приисках. Для этого дела Москаень Верьгиз подходил идеально: немногословный, умеющий внимательно слушать и быстро соображать, к тому не склонный давать волю эмоциям и принимающий решение лишь на основании фактов, без оглядки на личные симпатии. К тому же я в свое время его немного натаскал в умении распознавать невербалику. Так что лучшей кандидатуры на роль "шерифа" и третейского судьи нечего и желать. Впрочем, он и боец не из последних, да с как стрелок неплох, к тому же у него талант обучать других, тому что сам знает, так что на Ивалойоки я отправил его во главе группы молодых бойцов, им такая "школа" не повредит.

В письме Верьгиз писал, что золота добыли не шибко много, хотя и раз в пять чем в первый год. Но речку по течении разведали чуть не до истоков, и определили восемь наиболее перспективных мест для установки гидротаранных насосов, которые я намеревался осуществлять промывку породы в драгах. Мужики, которые завербовались Ивалойоки, построили несколько поселков по её течению, где вполне успешно перезимовали, впрочем, совсем без жертв не обошлось: один утонул в болоте, двоих ранили местные, да ещё один пропал без вести.

С Карелии также пришли хорошие вести – те две группы которые я посылал искать месторождения в районы где точно должны быть залежи хрома вернулись не с пустыми руками, завтра займусь образцами. Графитовые месторождения, найденные в прошлом году, оконтурили и теперь осталось провести анализ кернов и определиться с планами выработок и последовательностью их разработки, а также накидать примерную смету. Жаль что пока не кому поручить подобное, все приходится делать самому…

…

Однако, на следующий день поработать с образцами можно сказать не удалось – в полдень в Выксу прибыл Иван Васильевич Шереметьев Большой с братьями. До их приезда я только и успел показать своим ребятам как определить содержание меди в образце медистого песчаника, да разделять рассол на хлориды калия и натрия, и определять его процентный состав…

Мои люди разместили прибывших в специальном карантинном дворе, который я ещё три года назад велел отстроить, предполагая возможность прибытия "особых персон", вплоть до самого Ивана Васильевича. Но он пока мои владения посетить не изволил, а вот Шереметевы пожаловали. К тому моменту, когда я вошел туда встретить "дорогих гостей", они уже успели как следует смотреться, и придти в некоторое недоумение…

– Ох и добрая настойка, – сказал Иван Васильевич Шереметьев Большой, испив кубок вишневой настойки и потянулся к толстому хорошо прожаренному говяжьему стейку.

– Вишня в этом году хороша была, грех на одно варенье переводить, вот и велел половину на сок пустить, да сгустить его. Кстати, по весне с сотню бочек англичанам продам, народец там до сладкого весьма охочий, да и согреваться чем покрепче любит – хоть и нет в Лондоне холодов, а все ж промозгло шибко, всё дожди да туманы…

– Вроде как в Выборге, в тот год, когда мы его взяли? – спросил Иван Васильевич Шереметьев Меньшой.

– Куда там, ещё хуже! – ответил я, – А к слову сказать, не хочет ли кто из вас в оном деле в пай войти? Чай в вотчинах ваших вишня найдется…

– Сего добра хватает! – кивнул Семён Васильевич Шереметьев.

– Тогда смотрите! – сказал я, и вынув из ларца стоящего в поставце за моей спиной несколько листов бумаги, передал их Шереметевым, – Тут вся цифирь, на чем и какой прибыток: от зерна, вишни, да хлебного вина, до доставки в Англию и затрат на склады там…

Братья некоторое время изучали переданные им документы, после чего Иван Васильевич Шереметьев Большой, на правах старшего сказал:

– Дело вроде выгодное, и денег не шибко много надобно, однако я мыслю сперва надобно о новом железоделательном заводе потолковать, что на реке Тулеме ты строить собрался.

– Коли так с него и начнем! – сказал я, и вынул из ларца приличную кипу бумаг, – Тут все, что касается расходов на домну, а также добычу руды, рубку леса и выжигание угля. Плотину при заводе строить не будем. Удобные для неё места лишь в низовьях Туломы, а туда везти руду и уголь накладно, река порогами обильна, их там не один десяток. Воздуходувку да молоты от огнедействующих, сиречь паровых машин работать будут. Оные в потребном количестве уже построены, дело за малым, доставить их на место по зимнику.

– А много ли чугуна та домна даст? – спросил старший из Шереметевых.

– Не менее ста пятидесяти тысяч пудов за год, – ответил я, – Может чуть более, однако сам чугун продавать мы не будем, большая часть пойдет на уклад да железо, на пруты да полосы, остальное на чугунное литье: котлы, сошники да якоря для того флота, что Государь повелел строить на Балтике…

– Сто пятьдесят тысяч пудов! – удивился Семён Васильевич.