Господин барон

— Ваша дочь при помощи машины для перемещений попала в другой мир. Мой мир. Сильно отличающийся от вашего. Если бы у меня только был телефон с фотографиями, я бы вам показал.

— Телефон? С фотографиями? Вот такой? — император показал классический аппарат цвета слоновой кости с поблескивающим диском. — Где вы видите здесь фотографии?

— У нас они другие, но не в этом дело.

— А в чем здесь может быть еще дело? Павел Романыч, вы привели какого-то ненормального и у меня к вам будет еще много вопросов...

— Ваш брат отослал мне три с половиной тысячи.

— За что?

— А потом пил со мной на балу, — продолжал я, игнорируя вопросы. Наглости я старался не добавлять, однако ненормальным меня еще никто не называл, поэтому молчать я не собирался. — Еще я знаю, что на его поместье напали, знаю про смерть Куфина и старый полковник — один из гостей — тоже меня там видел. Меня и вашу дочь. Но при этом в моем мире машины ездят быстрее, мы летаем в космос, а для передачи посланий по всей стране даже самому обычному человеку требуется не больше минуты.

— С братом я поговорю отдельно. Но ваши слова — лишь слова и ничего больше. Вы же это прекрасно понимаете. Итак, Павел Романыч, — император вновь переключил свое внимание, — что вы делаете?

Увлекшись разговором с императором, я не сразу заметил, что шпион, пытаясь не встать с кресла, старается вытащить из кармана брюк что-то очень массивное. Он кривил губы, осознавая всю неловкость ситуации, но через несколько секунд мучений все же вытащил... мой потерявшийся смартфон.

— Как вы с ними ходите — ума не приложу! — воскликнул шпион и покрутил устройство в руке. — Конечно, есть некоторые удобства, но удивительная вещица, — и включил экран. — Я уже все просмотрел и наши техники с этим тоже ознакомились, поэтому...

— Там же личное! — воскликнул я.

— Ничего такого там не было, на что нельзя было посмотреть. Но вот, например, — он быстро пробежался пальцами по дисплею и продемонстрировал мне скриншот браузера: — вот, что здесь такое?

— Это моя почта, курсы валют и погода на сегодня.

— Пожалуйста, — шпион осторожно положил телефон перед императором.

— Он погас, — с какой-то непонятной восторженностью произнес Алексей Николаевич.

— Минуту, — Павел быстро нажал на кнопку сбоку корпуса и включил устройство.

— А ты быстро разобрался. Или это делали техники?

— Техники. У меня не было на это времени.

— Курсы валют? Где они здесь? А как приблизить? — Павел быстро настроил изображение, а император бахнул кулаком по столу: — семьдесят шесть за какой-то вшивый доллар? А еще восемьдесят три за что?

— За евро, — пояснил я.

— Это еще что такое? — а после того, как я кратко сообщил, что знал, Алексей Николаевич, не стыдясь дочери, в голос выругался: — А с Россией что? — пришлось и это объяснять.

Через полтора часа рассказов и расспросов, когда наш диалог с императором более никто не решался перебить, в дверь постучал юноша:

— Время обеда, ваше величество!

— Позже!

— Но уже собрались все остальные и ждут Анну Алексеевну. Очень хотят ее видеть.

— Я думаю, что она может идти, если захочет. Соня уж очень по тебе соскучилась, — ласково улыбнулся отец. — И брата повидаешь, давно его не видела тоже. Иди, иди.

— Я... пойду? — Аня уже дернулась к выходу, но посмотрела на меня и замерла.

— Конечно, — не мог же я заставить ее сидеть с нами, когда она хотела увидеть родных после долгой разлуки. — Мы увидимся позже.

Она встала, скользнув самыми кончиками пальцев по моему лицу, что не ускользнуло от внимания остальных, и вышла из кабинета.

— Так это ты на фотографии, которую без устали печатают все газеты страны? — спросил император, выждав несколько секунд.

— Я.

— Почему я не сомневался, — он покачал головой. — Ладно, не об этом речь. Теперь, когда Аня вышла, я хочу спросить вас обоих. Да, я тебе верю, хоть и чувствую еще кое-какие сомнения, — добавил император, когда заметил мой порыв высказаться. — Прекрасно, хоть ты и из другого мира, но все же такой же человек, как и мы. Значит, с тобой будет несложно говорить. Нет, сперва тебя и спрошу: видел ли ты что-нибудь странное в ее поведении?

— Видел и предостаточно, — ответил я, не собираясь ничего скрывать, как и было запланировано заранее. — Но в последние дни — ничего странного не было.

— А что именно странное? — уточнил Алексей Николаевич. — Можешь это объяснить?

— Вряд ли. Но мне показалось, по крайней мере, я так думаю после вашего с ней сегодняшнего разговора, — что это проявление ее характера. Семейная черта, я бы сказал.

— Ты это брось! По делу говори!

— Я бы назвал эти вспышки... легкомысленными? Мне кажется, это слово подходит лучше остальных, но все равно не описывает действительность в полной мере. И надеюсь, что такой ответ, ваше величество, вас устроит, потому что я не намерен вдаваться в подробности.

— И не надо, — император удовлетворенно кивнул. — Я знаю, что может вытворять моя дочь. Я и сам видел их несколько раз. В последние месяцы.

— Я видел их практически с первого дня. Еще в августе.

— И что же ты сделал?