Господин Фицек

— Разворотить рельсы! Пусть поезда с жандармами летят под откос!

Трещали шпалы. Первый рельс с глухим шумом скатился с насыпи, за ним полетел второй, и два стальных стержня, столкнувшись, издали резкий звук.

Отряд отступил за двадцать второй склад. Неожиданно их осветили фонарем. Перед ними стояли жандармы. Новак выстрелил, фонарь потух, и рабочие бросились бежать. Их поглотила тьма. Просвистело несколько пуль, но жандармы не посмели преследовать рабочих.

Они побежали по Фердинандову мосту на улицу Подманицки. Новак споткнулся обо что-то. Он зажег спичку. Остальные окружили его. На мостовой, лежа лицом вниз, растянулся маленький человечек. Новак повернул его на спину. Спичка потухла. Он зажег другую, осветил лицо лежащего. На него смотрело окровавленное, запыленное лицо Лайоша Рошты-младшего. Парень был мертв.

Новак вздохнул. Пошли дальше.

Вспомнилась давно забытая картина.

Однажды в Обуде — он тогда еще был ребенком — кошка попала под ломовую телегу. Она лежала так же в крови, с выкатившимися глазами, как теперь этот молодой кривоногий парнишка.

Послышались шаги.

— Кто это? — крикнул Новак.

Тишина. Никто не ответил. Шаги затихли.

— Полиция?

Люди осторожно двигались навстречу друг другу.

— Товарищи! — радостно закричали с обеих сторон. — Куда?

— На дровяной склад Бочкай. Пусть погорит…

Окна домов были темными, и на небе не было ни одной звезды. Снова начал моросить дождь.

10

В одиннадцать часов Шниттер уже сидел в редакции. Головная боль прошла, и он чувствовал себя очень уверенно. Вести о размахе демонстрации убедили его в том, что правительство сдастся.

— Сегодняшний день принесет нам победу, — говорил он собравшимся в редакции.

Но через несколько часов, узнав о разрушениях, залпах и поджогах, он побледнел.

— Что за свинство! Мы же объявили демонстрацию, а не революцию… Еще могут получиться неприятности… нас могут арестовать… не сошел я с ума садиться в тюрьму из-за того, что они… недисциплинированны. Они испортили все!

И как наседка, которая в отчаянии бегает по берегу, когда из подложенных под нее и высиженных ею утиных яиц вылупились утята и первый раз пошли в воду, так же бегал взад и вперед по комнате Шниттер.

— Кто дал им такие указания? Кто будет отвечать за это? Все рухнет, все пропадет!.. Я требую немедленно созвать заседание партийного руководства.

Его слова прервал резкий телефонный звонок. Говорил секретарь министра внутренних дел. Шниттер дрожащими пальцами схватил трубку.

— Да… да… Пожалуйста… Мы не виноваты… Да… Он швырнул трубку.

— Я же говорил! — задыхался он. — Демонстранты погубили союзы… Кошмар!

Новый звонок.

— Ваше превосходительство, партийное руководство сейчас именно по этому делу… Я прошу вашего любезного терпения… Еще сегодня же…

После нескольких часов заседания при свече — бастовали и рабочие городского хозяйства — Шниттер отослал в типографию следующее воззвание: