Господин мертвец

Крамер влился во взвод быстро, даже быстрее, чем рассчитывал Дирк. Видно, было в бывшем лейтенанте что-то такое, из-за чего «Висельники» сразу привыкли считать его своим.

Назначение нового командира — не самое простое дело. Новый командир — как новый затвор в старом стволе: пусть и подходит до сотой доли миллиметра, все равно пройдет какое-то время, прежде чем он полностью притрется к шероховатостям и неровностям и станет полноценным узлом одного большого механизма. С этим у Крамера проблем не возникло. Сам в прошлом штурмовик, он, казалось, на лету усваивал все приемы и привычки «Висельников», многие из которых показались бы обычному пехотинцу не только странными, но и дикими.

Реакции взвода на новое назначение Дирк все же ждал с опаской. Случаев, когда недавно убитый человек становился заместителем командира, во взводе прежде не было, да и во всей роте тоже. Тоттмейстер Бергер в любом случае одобрил бы его выбор, но другие офицеры и нижние чины… За них Дирк поручиться не мог. Человеку, пребывающему в состоянии обычной посмертной апатии, тяжело справиться с нагрузкой, а нагрузок новая должность могла предоставить своему обладателю с избытком. На самом деле, именно на нагрузки Дирк втайне и рассчитывал. Деятельная и не выносящая безделья натура Крамера, столкнувшись со множеством новых обязанностей, должна была взять верх, отвлекая его от обычной в такой ситуации депрессии. Сталкиваясь с трудностями и неожиданностями, разум решительного человека обычно мобилизует все свои силы, оставив грустные размышления и тяжелые воспоминания для более подходящего случая.

Командиры отделений неожиданное назначение приняли легко, быстро сойдясь накоротке с новым коллегой, чему Крамер совершенно не противился.

Он быстро нашел общий язык с Клейном, который в свойственной тому грубоватой манере вскоре описывал Крамера как «своего парня» и «приличного вояку». Тоттлебен также не замедлил пойти навстречу, предложив свои услуги в качестве гида и временного наставника, что быстро сблизило их. Уже через несколько дней они непринужденно беседовали на самые разные темы — высшее образование Крамера сделало его излюбленным собеседником командира третьего отделения, прежде часто маявшегося скукой. И даже Карл-Йохан, место которого так неожиданно занял Крамер, отнесся к назначению легко, ничуть не усомнившись в целесообразности приказа мейстера.

Что до нижних чинов, некоторое время «Висельники» держались настороженно по отношению к Крамеру, но тот, старая солдатская косточка, быстро поставил на надлежащее место и себя и их. Во взводе его прозвали «Лейтенант-Ефрейтор». Беззлобное прозвище, без которого не обходился ни один офицер, у самого Крамера вызвало ухмылку. Искреннюю, как с удовольствием понял Дирк.

Через несколько дней после назначения Дирк приказал ему оставить на время обычные хлопоты и заняться собственной подготовкой. Тело Крамера уже должно было избавиться от прежней слабости, впитав мертвыми мышечными волокнами дарованную чарами тоттмейстера силу. Должность заместителя командира взвода не слаще соли, это Дирк знал на собственном опыте. Каждый день приносит десятки новых проблем, даже когда взвод сидит в траншеях, а небо не гудит тяжелым свинцовым гулом. Надо держать руку на пульсе взвода, знать сиюминутную обстановку внутри каждого отделения, координировать действия их командиров, заботиться о том, чтоб унтер-офицер располагал полной информацией, как и том, чтоб его приказы мгновенно доставлялись и выполнялись. Но настоящая работа заместителя командира взвода начинается в бою. Он — крупнейший нервный узел подразделения, через него проносятся импульсы приказов, и от его ошибки может случиться катастрофа. Мало обладать быстрым, легко схватывающим умом, решительностью и инициативностью, надо уметь прорубать себе просеки в колючих дебрях вражеской обороны, подтягивать отстающих, отслеживать все передвигающиеся штурмовые команды, перебрасывать силы или на ходу менять тактику.

Чтоб Крамер освоился, Дирк посоветовал ему поработать в полной выкладке, привыкнуть к оружию и доспеху. Доспех все еще был Крамеру непривычен, затруднял движения и стеснял. Бывший лейтенант не привык носить на себе столько брони и периодически замечал, что чувствует себя неуклюжим и тяжелым, как танк. Панцирь ему достался хороший, видно и интендант Брюннер благоволил новичку, помятый десятками старых пулевых вмятин, но аккуратно залатанный.