Господин метелей

— Он меня предал, — любезно объяснила Хольда, делая пассы руками, и от ее движений осколки превратились в ледяную цепь и опутали мои ноги. — Это проклятье какое-то. Совсем как его папочка, — пожаловалась она, кивнув на Николаса. — И как его пра-пра… сколько-то там дедушка. А начиналось все так хорошо… Пришел Арчибальд, сказал, что хочет власти. Но вот ведь дурачок! Думал, что мне нужно какое-то там сердце! Его сердце! — она рассмеялась. — Да зачем оно? Мне нужна была его подружка, — она посмотрела на одну из девушек — ту, у которой были гребни в косах и брошь с изображением зайца. — Но этот слабак и мечтатель все испортил. Увидел, как я вселилась в его девчонку — и лишился ума. И предал меня. Почему-то она была ему дороже, чем я. Он взял и убил ее. Вырезал ей сердце, чтобы мне не досталось ее тело. А потом разбил мою маску, а потом еще и проклял меня — меня, великую Хольду! И вот я оказалась заточенной в замке смертного — ну не забавно ли?

Она рассмеялась, но мне было не смешно, да и Близар с призраками тоже молчали.

— Ах, какие вы скучные, — протянула Хольда и повторила: — Николас, я жду. Пока жду…

— Разве проклятье смертного имеет такую силу? — спросила я торопливо, выгадывая время.

Я не верила, что Николас был заодно с этой снежной ведьмой. Иначе он не отослал бы меня из замка. А если он не хочет подчиняться Хольде — может, что-то придумает? Мне так хотелось посмотреть ему в глаза, но колдун стоял вполоборота, и я могла видеть лишь его точеный профиль и упрямо сжатые губы.

— Проклятье крови — да, — кивнула Хольда задумчиво, словно вглядываясь в прошлое. — Проклятье крови настигает тебя рано или поздно, и ни для кого не делает исключений — ни для смертных, ни для духов…

— Вы тоже дух? Как и они? — я мотнула головой в сторону Сияваршана и компании. — Вы тоже безобразны?

Хольда на мгновение свела к переносью брови, но потом улыбнулась.

— Я могу принять любой образ, — сказала она. — Но ты права, маленькая Бефана. Этого мало. Я хочу не просто обрести свободу, я хочу обрести тело.

Ее слова заставили меня вздрогнуть, и я испуганно обхватила себя за плечи, а Хольда довольно расхохоталась:

— Да, ты угадала! Твое тело, девочка! Но не волнуйся, больно не будет. Всего лишь один поцелуй холода, и сердце твое истает, а душа поселится вот в этом замечательном зеркале, — она обвела раму. — Иногда я буду приходить поболтать с тобой, а для тебя будет огромной честью, что в твоем теле поселится великая Хольда! Близар, надень на нее маску!

От ее голоса Близар дернулся, как от удара и сделал шаг ко мне.

— Но я не хочу, — прошептала я. — Николас, я не хочу исчезать вот так… — со всех сторон меня окружили мертвые девушки, отражающиеся в зеркалах. Лица девушек были скорбны, но мертвые глаза не могли видеть.

— Они предупреждали тебя, — подтвердила Хольда. — Хотели предупредить. Наивные дурочки. Пытались меня одолеть! Но мои слуги хорошо тебя охраняли. Верно? Стоило этим неудачницам приблизиться — и мои милые духи оказывались тут как тут!

— И вы с ней заодно, — сказала я горько, оглядываясь на духов. — Как вы могли?

— Прости, Бефанчик, — сказал один из них, и по голосу я узнала Сияваршана. — Но мы подчиняемся только Хольде, всё остальное было обманом. Близары никогда не были нам хозяевами. Люди не могут повелевать нами.

— Люди — слабые существа, — подхватила Хольда, — они не смеют приказывать духам. Мы подчиняемся только тогда, когда нам это выгодно.

— Я считала вас друзьями, — сказала я, чувствуя комок в горле. — По-настоящему друзьями.

Один из духов рванулся ко мне, но тот, кто говорил голосом Сияваршана, схватил его и оттащил. Дух вырывался, издавая непонятные, мяукающие звуки. Двое других отвернулись.

— Они мои рабы, — сказала Хольда, и от ее голоса стеклянные сугробы посыпались и зазвенели. — И будут ими всегда.

— Так речи о свободе, которую вы хотели получить — тоже обман? — спросила я, обращаясь к духам. — Вы хотите всегда оставаться рабами?

— Не пытайся подбить их на бунт, маленькая обманщица! — Хольда кокетливо погрозила мне пальцем. — Не станет меня — и они потеряют свою сущность, превратятся в зимние ветры — бессловесные, бесплотные. Попридержи язычок, ты и так сбила с пути моего Николаса. Он даже не пожелал взять тебя, чтобы собрать маску. Но как оказалось, это не главное. Ты полюбила его и просто так. Я поражена. Все-таки, вы, люди, странные существа.

— Значит, это не было прихотью развратных Близаров? Это был ваш приказ — соблазнять девушек? Так это вы — странное существо. Даже не видите разницы между плотским желанием и любовью, — бросила я дерзко, потому что терять уже было нечего.

— Зато вы с матушкой в этом преуспели, — не осталась в долгу она.

— При чем тут моя мать?

— Отец Николаса влюбился в нее, но она очень умело водила его за нос — тоже читала проповеди и не подпускала к себе. Хитрая штучка! Так и уехала отсюда, с кучей подарков, ничего не дав взамен. Но они оба хороши — он лгал ей, что женится, она — что любит.